— Ты здесь. — Я изголодалась по искреннему прикосновению, по кому-то, кто, я знала, заботился обо мне не по причине глупой игры.
Он подставил меня.
— Да. — Его щеки были красными, а от дыхания несло чем-то крепким.
— Ты пьян?
— Нет. То есть, Кэл угостил каким-то виски, но я не пьян. — Он медленно покачал головой.
— Ты пьян. — Шок от боли ударил меня в грудь. — Пришел сюда напиться с этими?
— Я всего лишь пытался подыграть. Успокойся. — Дилан положил тяжелые руки на мои плечи и прижался лбом к моему. — Я стану тем одним, Стелла. Завтра. Это буду я.
— Станешь одним? Кем?
Брат усмехнулся, его прекрасная улыбка больше нервировала, чем успокаивала.
— Посмотришь. Но это буду я. Я позабочусь о тебе.
— Думаю, этого достаточно, — припугнул Люций позади меня.
— Я могу поговорить с сестрой, если захочу.
— Ты хотел сказать, бывшей сводной сестрой?
— Да, и что?
— Она не твоя родная кровь. И не твоего ума дело.
— И не твоя так же, урод.
А Дилан был прав.
— Ей и не нужно. Я владею ею. Теперь сделай шаг назад, пока я не отшвырнул тебя и не избил, чтобы ты снова отлеживался на полу.
— Мы только поговорим, — вмешалась я. — Разве мне нельзя поговорить с кем-нибудь? Пожалуйста? — Никогда не пробовала просить его мило. Возможно, сработает.
— Да, можешь поговорить со мной. — Люций обнял меня за шею и увел обратно. — Пошел нахрен, Дилан.
— Остановись. — Я ткнула его локтем, но Люций не отпустил.
Дилан сердито посмотрел на меня и потупил взгляд.
— Помни мои слова.
Затем повернулся и исчез в толпе.
— Отвали. — Я вывернула плечи, и Люций опустил руку, но лишь чтобы сжать мою грудь.
Я обернулась и посмотрела на него.
— Кретин.
Мне ухмыльнулись, сделав еще один глоток.
— И?
— Я возвращаюсь в свою комнату.
— Нет.
— Почему?
— Потому что мне нужно, чтобы тебя видели. — Люций поставил свой стакан на стойку и взял меня за руку. — Просто улыбайся и кивай, мать твою. Это все, что от тебя требуется.
Он пробирался сквозь толпу людей и тащил меня за собой. Люций знал многих из них, вел непринужденные разговоры о событиях из детства, веселых деньках в колледже или о том, как продвигается сахарный бизнес. Но независимо от собеседника разговор всегда возвращался ко мне.
— Стелла — художник, — произнес Люций в десятый раз за вечер.
Женщина, возможно, не старше пятидесяти, одетая в безупречный снежно-белый костюм, улыбалась и потягивала вино.
— Я тоже. Несколько моих картин выставляются в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. В каких галереях тебя можно было увидеть?
— Ну, в галерее моего родного города должно быть несколько моих работ, — ответила я.
— Родного города? — Она подняла безупречную бровь и сделала глоток вина. — Как странно.
Люций улыбнулся.
— Я слышал, что одна из картин Стеллы была недавно выставлена в Нью-Йорке в одной из самых известных галерей. Буквально на прошлой неделе ее купили за пятьдесят тысяч долларов.
Я подняла голову на Люция — он определенно знал, как врать.
— О, это правда? — Собеседница жеманно улыбнулась мне поверх бокала.
Люций не промахнулся.
— Да. Не знаю, знаешь ли ты эту картину, но она называлась «Северная звезда».
Что-то было не так. У меня была работа под названием «Северная звезда», но ее купили в городской галерее месяц назад, а не в Нью-Йорке на прошлой неделе. И определенно не за пятьдесят тысяч долларов.
Глаза женщины округлились.
— Ты автор?
— Она. — Люций сжал мое бедро и прижал к своему боку, гордость читалась в его улыбке.
— Мои поздравления. Я действительно видела эту работу лично в галерее «Ла Ви» и осталась под впечатлением. Понятия не имела, что кто-то в твоей ситуации может создать нечто подобное. — Женщина махнула на меня рукой, будто я была забавным животным за стеклом в зоопарке.
— Я бы приняла ваши слова за комплимент, но, поскольку это не так, то не стану, — я улыбнулась, желая ей сдохнуть.
Люций вынужденно рассмеялся, когда выражение лица женщины скисло.
— Удачи завтра, дорогая. — Мне широко улыбнулись, и Люций повел меня к другой группе людей.
— Плохое начало, Стелла, — прошептал он мне на ухо. — Попробуй еще раз.
Мы подошли еще к нескольким группам людей, болтавшим о мирских проблемах высшего мира, прежде чем вновь вернуться к моему порабощению, так как это была очередная тема.