Именно ее острый язычок и стал причиной нашего знакомства, когда в день оглашения списков поступивших, мы не поделили место у информационного стенда. Но, вопреки всему, развернувшаяся там баталия за право первой посмотреть результаты вступительных, не закончилась великим побоищем с кровопролитием. На радостях, у еще пять минут назад абитуриентов, а теперь уже полноправных студентов - бюджетников, все обиды были забыты, а узнав, что мы еще и одногруппницы, было окончательно решено, что это судьба. С тех пор наша с Лизой дружба только крепнет.
- Птичка на хвосте донесла, что у нашего архитектурного гения сынок машинку повредил. - в своей манере ответила подруга.
- Я даже и не знала про сына. Всегда считала, что он женат на работе. - Хоть я и не являюсь заядлой сплетницей, но за два года учебы некоторые подробности жизни окружающих замечаешь неосознанно, особенно когда практически живешь под дверью деканата. - Я даже жену его ни разу не видела.
- Не удивила, они в разводе.
Осведомленность Михайловской меня ничуть не удивляла. Лиза выросла в семье, тесно связанной с архитектурой. В данный момент, ее отец являлся держателем контрольного пакета акций крупной строительной корпорации, мама же пока находилась в декрете, воспитывая Никиту, младшего брата одногруппницы, ну или спиногрыза, выражаясь Лизиными же словами.
- Виталик раньше жил здесь, потом, после развода, уехал с матерью, ну а сейчас с какого-то фига на голову Львовича снова свалился. Отец вчера рассказывал, что он вернулся, но из-за параллельной озвучки спиногрызом, я мало что смогла разобрать, сама понимаешь. - сказала подруга, не забыв при этом картинно закатить глаза. Брата она очень любила, но не вставить какую-нибудь колкость просто не могла, в этом вся Лиза.
Внезапно дверь аудитории распахнулась, и вошел Николай Львович. Как бы вам описать его появление. Для большего антуража, я бы добавила раскаты грома и сверкающие молнии. Потому что Бондарь был злой, как сам черт. Могу даже поспорить, что если на него брызнули водой, она бы зашипела. Хотя именно тогда, вряд ли нашелся хоть один смертник, который бы решился на такое.
По жизни мягкий и добрый Львович был сегодня сам не свой. Его легкая и непринуждённая манера подачи материала уступила место скомканным и резким рассказам. Пару раз он даже сорвался на студентах, которые, по его мнению слишком шумели, хотя по сути, поведение учеников ни чуть не отличалось от всех остальных лекций. Бондарь преподом был, конечно, серьезным, но справедливым и относился к нам по отечески, никогда не позволяя эмоциям брать верх, и выплескивать их на нас.
Так что ребята его любили, ну и я в их числе, не смотря на его вечные недовольства моей необязательностью и прочую организационную муть. Пары старались не пропускать и, если не выглядеть на них прилежными, то хотя бы проявлять уважение, которого преподаватель заслуживал. Он же в свою очередь отвечал нам взаимностью, рассказывая о том, что действительно может пригодиться в жизни. Обычно лекции Львовича пролетали незаметно. Сегодня же конца пары все ждали с нетерпением. Мы с Лизой не были исключением, ощущения были крайне неуютные. Что же там успел вычудить этот Виталик, раз отец готов камня на камне тут не оставить?
Долгожданный звонок в этом случае, действительно, был спасительным, Николай Львович резко прервал тему на середине, сухо попрощался и направился к выходу. Но, я бы просто перестала быть собой, если бы ни во что не влипла, поэтому уже в дверях я услышала ледяное:
- Воронцова, в деканат после пар.
Дальше дверь с грохотом захлопнулась.
- Уууууууу, ну ты и попала. - не удержалась от мгновенного комментария Лизка.
- Почему. Опять. Я. - только и оставалось мне пробубнить, после чего я без сил и возможности что-либо изменить, уронила голову на парту.
- Да ладно, Лес, и не из такой фигни вылезала, хотя ума не приложу, чего Львович от тебя хотеть может. - уж слишком позитивным голосом произнес Дима и плюхнулся на стол, не упустив момента чмокнуть меня в макушку.
Димка Волков является моим последним хорошим другом. Даже не помню, как мы начали общаться, но слово за словом Дима стал неотъемлемой частью нашей компании. Сперва универской, постоянно обитая где-то неподалеку от меня с Лизой, а дальше общение пошло и за границы альма матер. Так что теперь, обычная картина для субботнего утра - это наблюдение на кухне Глеба за двумя полуживыми телами, ожидающими свою порцию целительного бульончика, сокрушающимися над тем, какая же все-таки «синька - чмо» (тут выражения авторов сохранены, чтобы не испортить восприятие целостности картины) и выслушивая, что это был точно последний раз. Ну да. Поверила. Точно.