— Ну, — ровным голосом ответил Флинкс, — это не для «отпуска».
Ответ корабельного разума был расчетливо холодным. «Едкое упоминание о недавнем неловком пребывании на Джасте должном образом отмечено. Мой запрос и беспокойство остаются без ответа».
«Я действительно намерен провести там неопределенное количество времени, — продолжил он намеренно, — чтобы продолжить свое образование».
— С риском для жизни?
— Ах да, — пробормотал высокий молодой человек в командном кресле, — это было бы впервые, не так ли?
«Если бы сарказм был гравитацией и его можно было бы направить, я был бы самым быстрым кораблем в Содружестве».
— Этим замечанием вы показываете, что не прочь время от времени пользоваться им и сами, — парировал он.
Корабль-разум собрался. «Моя единственная забота — о вашем благополучии. Визариа — заведомо опасное место. Вы уже находитесь под угрозой из различных источников. Мой логический процессор не может понять, почему вы добровольно набрасываете одну опасность на другую, когда той другой легко избежать.
«Ты не принимаешь желание получить знания как уважительную причину?» Он уставился в сторону ближайшего визуального датчика.
«Нужно рассмотреть вопрос о доказуемом риске и теоретической пользе», — настаивал Учитель.
«Я провел все необходимые анализы, — раздраженно ответил Флинкс, — и намерен продолжить».
Еще одно предположение о обходных или, возможно, просто окольных колебаниях. — Ты же не думаешь о самоубийстве снова, не так ли?
В затылке Флинкса раздался глухой стук. Он желал этого. «Если это было причиной моего желания посетить Визарию, есть более быстрые и простые способы выполнить».
"Предоставляется." Корабль вздохнул с облегчением. — Тогда Визариа. Желаете ли вы по прибытии выйти на объявленную орбиту?»
Поднявшись со стула, он поставил свою чашку в соответствующий сосуд и направился обратно в кают-компанию корабля. — Если люди, управляющие этим местом, такие скрытные, как вы предполагаете, я не понимаю, как мы можем прокрасться незамеченными. Если там так многолюдно, как вы говорите, я не думаю, что нам это понадобится. И если даже на солнечной стороне так же тенисто, я уверен, что мы сможем убедить соответствующие власти не принимать во внимание любые подробные формальности прибытия и въезда.
Когда его хозяин вышел из командного зала, Учитель приступил к переговорам о необходимых изменениях в математике соответствующего измерения, с соответствующим ударом в правильном направлении. Сработало безотказно, эффективно, быстро.
Но поскольку он был способен предвидеть последствия импульсивного изменения курса, он не был доволен.
«Обитаемые миры похожи на терпимых людей», — размышлял Флинкс, пока Учитель замедлял скорость в обычном пространстве к Визарии. Если смотреть издалека, все они выглядели одинаково. Подойдите поближе, и отдельные черты станут видны. Линии континента на планете; черты характера на лице человека. Каньоны и расщелины, ручьи и откровения, одни высечены ветром и водой, другие — жизнью и опытом. Он встречал и обветренные миры, и обветренных людей. То же самое было и с разумными нелюдьми. Нужно было просто изучить различные физические особенности, чтобы понять, что они означают.
Подойдите еще ближе, и станут видны мелкие детали. С мирами, отдельными потоками. С людьми потоки сознания мог воспринимать только он. Горы и леса, города и дороги и морские порты. Бегающие или прямолинейные глаза, пальцы или щупальца, тянущиеся за рукопожатиями или оружием. Чтобы выделить такие особенности, нужно было только знать, как и где искать. Выживание как миров, так и отдельных людей было вопросом заквашивания бдительности знанием. Он родился с большим количеством первого, и благодаря обстоятельствам ему насильно вскормили большое количество второго. В этом он не так уж сильно отличался от своих собратьев по разуму. В еще одном очень важном смысле он был таким.
Миры шептали ему.
Обитаемые миры, в основном, хотя его Талант стал достаточно чувствительным и острым, чтобы позволить ему воспринимать эмоции менее разумных категорий существ. Не имело значения, были ли в мирах, которые он посещал, господствовали его сородичи, или насекомоподобные транксы, или агрессивные Аэнн, или даже более экстравагантные разумные существа, такие как Всси. Если они обладали внутренней эмоциональной жизнью, то их чувства покушались на него. Благодаря практике и времени он научился заглушать некоторые эмоциональные крики других. Но не все и не всегда. Точно так же, как он не мог предсказуемо контролировать свою способность воспринимать чувства других, он не всегда мог полностью изгнать их из своего измененного Мелиораре разума. Вот почему он часто предпочитал избегать миров, кишащих разумной жизнью. Вот почему он намеренно решил погрузиться в нее сейчас.