Стас, который всегда считал себя особенным, уникальной личностью, вдруг превратился в муравья, оставшегося без муравейника. Куда ползти, что тащить, кого кусать? Некий управляющий блок в его голове впервые засбоил. Человек, считавший, что умеет извлекать прибыль даже из пустого места, теперь не мог заработать ни гроша, и питался тем, что находил в чьих-то брошенных холодильниках. А ведь когда эти холодильники закончатся, есть будет нечего.
Бесцельно бродя по непривычно тихим бульварам, Черемеев предавался пространным и бессмысленным мыслям. Он вспомнил сон, в котором ему являлся Иисус Христос. Что этот сон мог означать? Может нужно было сходить, исповедаться, пока у него ещё оставались деньги? Большинство городских церквей ещё работало, но там требовали золото в качестве обязательного пожертвования. Поэтому идти туда особого смысла не было. Ведь последнее золотишко Стас истратил ещё в конце позапрошлой недели. Только нательный крестик остался. А без пожертвований ему даже свечку не дадут, чтобы поставить Николаю Угоднику. Разве что просто зайти, постоять перед иконой того же Христа? Попросить у него помощи? А о чём просить? Ведь он даже Евангелие не читал. Не знает, как это правильно делать. Посетить церковь можно ещё и ради того, чтобы посмотреть на оставшихся нормальных людей. Солнечные твари туда не заходят. Видимо сатанинская сущность их не пускает.
Ближайший храм находился неподалёку. Нужно было всего лишь пересечь небольшой парк. Туда-то Стас и отправился. Когда он шагнул в тень шелестящих деревьев, послышался мелодичный колокольный звон. "Это знак!" -подумал Стас и ускорил шаг. В парке было очень много солнечных людей. Они бродили среди деревьев, смотрели на птиц, осторожно трогали цветы. С трудом сдерживая раздражение, Черемеев постарался как можно быстрее миновать это сборище юродивых. Впереди он видел, как в церковные двери, украдкой, словно шпионы, забегают какие-то робкие фигуры. Нормальные люди. Такие же как Стас. Значит и ему пора туда поскорее. Пробежав маленькую прицерковную площадь, Стас миновал паперть и забежал в церковь, где остановился, чтобы перевести дух. Из полумрака, пропахшего свечами и ладаном, выскользнул монах с ящичком в руках. Протянув ящичек Стасу, он слегка встряхнул его. Внутри что-то зазвенело. Черемеев заглянул внутрь и увидел лежащие на дне украшения: броши, цепочки, кольца, серьги.
-У меня ничего нет, -произнёс он и попытался обойти монаха, но тот преградил ему путь, и снова тряхнул ящичком.
-Нет у меня золота. Я просто помолиться пришёл, -произнёс Стас.
-Молись там, -монах указал ему на выход. -Ежели алчен настолько, что не желаешь храму помочь в годину нелёгкую.
Стас помялся. Расстегнул застёжку и, сняв с шеи крестик, положил его в ящичек.
-Столько хватит?
Монах осуждающе покачал головой и сделал пригласительный жест, -входи.
Стас прошёл под расписные своды, блуждая глазами из стороны в сторону. Здесь было немноголюдно. Всего человек пять молились в разных концах прихода. Свечей горело мало. Свет приникал только через витражные оконца наверху. Впереди, в районе алтаря, высилась фигура, одеянием выдающая священнослужителя, готовящегося к обедне. Черемеев направился туда. Его голова была совершенно пустой. Он шёл, не зная, зачем идёт.
-Батюшка, -как можно трогательнее и смиреннее, обратился он к святому отцу. -Можно мне вопрос задать?
-Глаголь, -повернулся к нему поп.
И тут Стас понял, что не знает, о чём спрашивать. Чёрная дыра внутри его черепа засасывала в себя остатки мыслей. Вдруг он спросил то, чего сам не ожидал. И сам перепугался - не рассердил ли священника такой дерзостью?
-Батюшка, -произнёс он. -Как стать солнечным человеком?
Но поп внезапно не рассердился, а отнёсся к этому вопросу очень серьёзно.
-Сие никому не ведомо. Токмо Богу, и этим... Да тебе не в храм надо идти за такими вопросами. А выйти, да поспрашать у этих. Глядишь и поведают.
-Не отвечают они. Поэтому я к Богу пришёл, -сказал Стас.
-К Богу, говоришь? Вот, что я скажу тебе, сын мой, -батюшка перешёл на шёпот. -Да будет тебе известно, что едва ли не каждый святой отец задавался сим вопросом, но не всякому дозволено было обратиться. И никто не в силах был уразуметь, по какому принципу доступно кому-то было оное, а кому-то нет. А значит Господь Всемилостивый подверг нас испытанию великому. Возрадуйся же, что стал избранным для такой почётной миссии, ибо за ней тебя ожидает царствие небесное. Теперь ступай.
-Куда?
Поп ничего ему не ответил, развернулся и отправился за аналой, служить обедню. Стас вытер лицо рукавом, приблизился к иконе Христа, перекрестился, поклонился и тихонько произнёс, -вот я и пришёл к тебе, Господи. У меня ничего не осталось. Даже крестика. Я снова гол как сокол. Почему же я до сих пор здесь?