Это случилось в преддверии Рождества. Она прекрасно помнила его последний урок — магнитные поля. Тогда она и представить себе не могла, что существуют материи, которые не под силу увидеть человеческим глазом. И более того, что заряженные частицы спокойно себе в них перемещаются. Для нее открылся новый мир, и проводником в него стал ее любимый учитель Хан Соло.
Как это тогда нередко случалось, она задержалась после уроков, поскольку хотела получше разобраться в пройденной теме, задавая кучу вопросов мистеру Соло. Они были до невозможности глупые, но все их Хан слушал внимательно, задумчиво сведя брови. Ей нравилось в нем больше всего то, что он не давал повода своим ученикам чувствовать себя неловко, он всегда охотно приходил на помощь и не считал чем-то постыдным, если кто-то чего-то не знал.
— Вашему сыну так повезло. Он точно будет знать физику, — смеясь, пролепетала Рей, получив исчерпывающий ответ на свой вопрос.
— Ты о мальце-то? С ним заниматься — тихий ужас.
— Неужели он такой бестолковый? Вроде взрослый уже.
— Взрослый-то, да. Метко подметила. Но чем старше мы становимся, тем больше проблем. Вот и Бен. Достанет любого, паршивец.
— Ему совсем-совсем не нравится физика?
— Если бы! Он ее обожает. Но стоит мне разобрать с ним тему — получаю миллионы вопросов и придирок к каждому слову. То не так, это не так, в общем, требует доказательств и придирается к каждой мелочи, где нужно принять за факт. — После небольшого раздумья, мистер Соло тихо добавил: — Весь в мать.
— И как только миссис Органа с ним справляется!
Мистер Соло разразился хриплым и громким смехом:
— Со мной же она совладала? И в чем мы с Беном похожи, это в том, что оба не подарки. Так что, Лее несладко с нами — будь уверена! Но в семье оно так и заведено. Подрастешь — поймёшь. Ну, бывай. Беги домой, а то мать заждалась.
— До свидания, мистер Соло!
Рей закинула рюкзак на спину и с улыбкой направилась к выходу из кабинета.
— Постой, забыл. Вот еще что, — мужчина почесал затылок, словно сгребая все мысли воедино. — Лея позвала Маз к нам на ужин сегодня в семь. Передай ей, чтоб и тебя взяла.
После этого все шло как в тумане… Накрытый кухонный стол на четверых, тихо играющая новостная передача на включенной фоном радиостанции, рассказы миссис Органы о путешествиях с мужем по живописным местам Европы. И многое, многое еще было, но в подкорку памяти Рей въелись только эти мелкие детали. Как бы она ни старалась, она не могла вспомнить последние слова Хана Соло, его последнюю улыбку или взгляд. В тот день ей не хотелось заострять на этом внимание.
А после… Все, что подкидывала ей память, так это то, как сильно хлопнула входная дверь. И в прихожей появился Бен. Он скинул рюкзак с плеч и, ни с кем не здороваясь, по-хозяйски зашел на кухню. Взгляд его был как в любой иной день мрачный, раздраженный, под глазами глубоко залегли черные тени, которые на общем фоне бледной кожи и впрямь казались темнее ночи. Учеба в выпускном классе отнимала у него все живительные силы, лишив спокойного сна и малейшего намека на отдых.
Увидев сына не в духе, Лея еще сильнее прежнего засуетилась, поминутно кидая тревожные взгляды на него и на присутствующих. Маз напряглась, а Рей прижалась к плечу приёмной матери, с ужасом глядя на младшего Соло.
Бен заметил это и зло усмехнулся, ощущая в глубине души раздирающую боль за то, что прослыл в кругу друзей семьи испорченным ребенком.
— Ты… Поешь что-нибудь, ладно? А то сил совсем не будет, — тихо шепнула ему Лея, резко вставая с места, чтобы разогреть лазанью.
— Я буду кофе, — процедил он, неотрывно глядя на отца, который с укором нахмурил брови, явно не разделяя такого тона в общении с матерью.
— На одном кофе ты долго не протянешь, приятель. Сам посмотри, черт знает на что стал похож.
— Спасибо, без тебя не знал.
— Хан, все под контролем. Бен поест позже, договорились? У нас все-таки гости. — Женщина с мольбой посмотрела на сына.
— Поэтому можно отправить сына нахер разбираться со всем дерьмом в его жизни в одиночку. Отлично! Хорошая тактика, пап и мам, — взорвался Бен.
— Да как ты смеешь так говорить, щенок?! — гаркнул Хан и резко ударил по столу кулаком. — В моем доме при моих гостях, будь любезен, помалкивай!
— Я удивляюсь вам, вы готовы чем угодно заняться, кроме сына. Даже эту мелкую мусорщицу позвали. Привет, Рей, как тебе в моем доме с моими родителями?
— Замолчи! — процедила Рей, яростно пожирая его глазами.
Бен мрачно рассмеялся и в повисшей тишине его голос казался невероятно громким и резким.
— Все так же ищешь мусор для своего великого изобретения, мусорщица?
— Эй, парень, быть может, она для тебя и мусорщица, но это моя дочь. И поверь, плевать я хотела — сын ты моей подруги или нет. Ее в обиду не дам. Лея, нам пора. Спасибо за вечер. У вас сейчас своих проблем хоть отбавляй. — Маз поднялась из-за стола.
— Но мамочка, мы еще не попробовали яблочный пирог миссис Органы! Говорят, вкуснее него ничего в округе не сыщешь. — Рей не собиралась портить вечер из-за выкрутасов нерадивого сынка Соло.
— Лучик, я тебе разве не говорила? Хан вчера пришел с работы такой голодный, что съел все и даже крошек не оставил! Вот же старый наглец! — Лея пыталась ослабить общее напряжение, но выходило плохо.
— Поэтому самое время разочароваться в моем отце так же, как я, — вставил Бен, нагнетая ещё больше.
— А с тобой у нас будет отдельный разговор, Бенджамин, — холодно обратилась к нему мать.
Маз обнялась с Леей, поцеловала Хана и, быстро взяв Рей за руку, направилась к выходу.
— Мамочка, ты иди. Я тебе догоню. Хочу зайти в туалет.
— Только сильно не задерживайся, Рей. Сейчас у родителей Бена будет серьезный разговор и лишние глаза здесь не нужны.
— Хорошо. Я мигом — туда и обратно, вот увидишь!
Рей быстро поцеловала ее в щеку и резво понеслась по лестнице на второй этаж. С хлопком входной двери она замерла на последней ступени. Маз ушла, а это значило, что у нее есть минут семь, прежде чем женщина спохватится о том, как долго Рей не выходит из соседского дома. Девочка бесшумно села на деревянные ступени винтовой лестницы, прислушиваясь к разговору внизу. Ее сердце замирало в страхе от каждого шороха, но когда раздался резкий крик Бена, сочащийся злобой и агрессией, по телу прошла крупная дрожь, а ногти болезненно впились в кожу ладоней.
— Да меня тошнит от тебя, идиот! Бен делай то, Бен не делай этого, Бен ты чернишь доброе имя своего деда, ты позорище семьи! Да что мне делать, когда ты с матерью решил за меня все?! Нахер мне сдался этот ваш Колумбийский мозготрах?! Я музыку хочу писать, петь песни, а не выводить формулы, законы и прочую херь, от которой тащатся только больные ученые!
— И сколько, скажи на милость, ты будешь этой дурью маяться? Ну нравится, ну пой и играй, будет хобби. О жизни надо думать в восемнадцать-то лет, а не о прочей шелухе! — Голос Хана был тихий, но суровый.
— А я не думаю? Если мне нравится физика, это не значит, что я хочу посвятить ей всю свою жизнь. Только больной кретин, как ты, папа, может так думать.
— На выход. Живо! Чтоб на глазах моих сегодня не появлялся! — прошипел Хан.
— Хан, стой! Ты из ума выжил?! Это наш сын, и мы не можем вышвырнуть его из родного дома лишь потому, что тебе так заблагорассудилось! — В голосе Леи слышалось отчаянье.
— Прекрати его выгораживать, принцесса! Он по-мужски когда-нибудь сам за себя начнёт отвечать?
— Он начнет, когда ты перестанешь лезть в его жизнь со своими идиотскими нравоучениями!
— Тогда пускай идет в свою комнату. Желания встревать с ним в словесные перепалки у меня нет!
На этот раз Бен Соло промолчал, сделав над собой, вероятно, титаническое усилие, чтобы не бросить ответную колкость. Он лишь гордо вздернул подбородок и быстро вышел из кухни. Рей, сидевшая на лестнице, резко подскочила, но не успела с нее сбежать, сталкиваясь с яростным взглядом.