— Мы ждали тебя намного раньше, — его отец, чуть улыбнувшись, отпустил младшего сына и с беспокойством посмотрел на блондинку. — Что-то случилось?
— Нет-нет, — она покачала головой, — я не успела закончить одно зелье ночью, пришлось его доделывать и отправлять заказчику.
Зереф с интересом заметил, что она не простая девушка — слишком явная аура кружила вокруг нее, будто оберегая от остальных.
— Так ты Зереф? — она гибким, слитным движением опустилась перед ним на колени. Мальчик кивнул, не в силах отвести взгляд. — Рада знакомству, я — Люси. Люси Хартфилия.
Он смотрит на нее и понимает, что никогда не встречал девушки красивее и идеальнее. Плавные черты лица, мягкая улыбка. Она словно создана из солнечных лучей и молочного шоколада, такая же яркая, такая же сладкая.
Девушка тихо смеется и переводит взгляд на Нацу. Тот что-то смешно лопочет, не выговаривая и половины своих слов, размахивает тонкими ручонками, вызывая у Люси смех. Она гладит его по голове, тискает за щеки и улыбается.
— У вас прекрасные дети, Изабель.
***
Все было словно в тумане. Голова болела настолько, что невозможно было открыть даже глаза.
Зереф четко помнил, что последнее, что было перед его сном, — мягкое прикосновение Люси к его лбу и теплое свечение. А потом темнота…
-… это плохо? — послышался обеспокоенный голос матери за дверью комнаты. Зереф с трудом поднялся, оглянулся и увидел спящего на своем месте Нацу с мягкой игрушкой дракона в половину его роста.
— Нет, — в голосе Люси слышалась усталость, — это даже хорошо, Изабель. Не каждая семья может похвастаться тем, что их дети пробудили магию в таком раннем возрасте. Это большая редкость. И дар.
— Мы бы хотели, чтобы Нацу и Зереф прожили счастливую жизнь, Люси, — в голосе матери — паника на пополам с горечью. — Мы не сможем обучить их правильно, в конце концов, ни я, ни Ренджи не потомственные маги.
Зереф приоткрыл дверь. На стульях, смотря друг на друга, сидели его мама и Люси. Отца почему-то не было.
— Изабель, я понимаю тебя. Но если вы не дадите им развиваться, то это может закончиться очень и очень плохо.
— Но…
— Зереф, — мальчик вздрагивает, видя, как блондинка поворачивается в его сторону, — подслушивать нехорошо.
Он понуро опустил голову и вошел в кухню.
— Простите.
Изабель покачала головой и поставила перед ним чашку с чаем. Хартфилия улыбнулась:
— Тебе не за что извиняться, в конце концов, именно твоя судьба решается сейчас.
— Судьба?..
Мама закусила губу, вымученно смотря на своего сына.
— Видишь ли, дорогой, Люси — потомственный маг, — она запнулась на полуслове, — она сильнейший некромант нашего времени. И один из лучших магов нейтрального цикла.
Глаза Зерефа горели восторгом.
***
— Поговорим?
Зереф обернулся на подошедшую к нему Люси и вздохнул.
Преобладает темная магия. Даже нет, не так — в нем преобладает черная магия. Он закусил губу и тихо заскулил.
— В этом нет ничего такого, Зереф, — волос коснулась нежная рука, мягко перебирая темные вихри. — Когда-то я и сама была такой-же.
— Я не хочу… становиться злым.
Люси покачала головой.
— Магия тут ни причем, — она вытянула вперед руку и на ней, искрясь, появился красивый цветок. Магнолия, не полностью распустившаяся, но все такая же красивая. — Если душа человека чиста, а намерения — искренни, если он хочет творить добро и желает стать лучше, то мрак никогда не станет его сердцем.
— Что? — он поднял голову и посмотрел в ее глаза.
— Эту фразу мне сказала моя мама, — Люси нежно провела кончиком пальца по лепестку. — Я тоже была, как ты, у меня тоже был значительный перевес в сторону темной магии. Однако…
Цветок заискрился сильнее, закружилась золотая пыль вокруг бутона. Цветок распустился, нежные лепестки касались рук девушки, и Зереф с восторгом коснулся их.
-… однако, несмотря на это, я всегда считала, что человек — сам хозяин своей судьбы, Зереф. И если ты не захочешь, то никогда не станешь злым и беспощадным.
***
Зереф провожал свою новую знакомую счастливым взглядом и доброй улыбкой. Люси оставалась у них всего на день, чтобы помочь местным жителям и познакомиться с семьей своей давней подруги.
Хартфилия была светом, ярким лучиком солнца, который никогда не смогут погасить ни жизнь, ни смерть.
И Зереф даже не осознает, насколько он был прав тогда.
Комментарий к Первая встреча. Зереф и Люси.
П.Б. Вычитано
========== Осознание. Зереф и Люси. ==========
Зерефу четырнадцать, и у него в голове полный бедлам.
Подростковый максимализм затмевает разум, бьёт по нервам и выматывает и без того усталый организм. У него ломается голос, полностью меняется телосложение, характер становится более жестким. Чёрные волосы и глаза, немного худощавый, но все-таки жилистый благодаря тренировкам отца, Зереф пользуется вниманием девушек своего поселения, но верность хранит лишь одной.
Он становится все более красивым, развивает свою магию и не забывает её.
Люси. Его свет в тёмные сутки, его одержимость и любовь.
Он любит так, как любят подростки — пылко и одновременно нежно, срываясь в истерики, когда вот уже как четыре года о ней совершенно ничего не слышно и не видно. Он ждёт её целыми днями, лелея надежду услышать, что с ней все хорошо, что она жива-здорова.
Влюбится в десять — не приговор ли? Знать и осознавать, что ты для неё лишь смышленый ребёнок, которому она помогла высвободить магию, и сын давней подруги; понимать, что такая красавица, как она, никогда не посмотрит на тебя, как на парня всего лишь из-за глупого возраста. Ведь ты младше её, ты всего лишь жалкий хлюпик, не достойный даже её руки.
Из-за этого Зереф тренируется. До боли в мышцах и костях, до белых кругов перед глазами и красных разводов на коже, стертых в кровь рук. Он становится сильнее, умнее, все лучше контролирует магию и не даёт темноте выйти наружу.
Нацу смеётся, хвалится, какой у него хороший брат. Нацу счастливо улыбается, когда Зереф выигрывает свой первый Бой Магов их деревни. У него светятся глаза, сверкает улыбка. И Зерефу кажется, что он счастлив вместе с ним.
Но воспоминания все равно врываются в его жизнь огромным вихрем.
***
Зерефу шестнадцать, когда он встречает ее.
Он принимает поздравление после очередного сражения магов и слушает, как очередной старейшина сватает ему свою внучку, когда золотые волосы мелькают среди толпы, а карие глаза, с янтарными всполохами на дне зрачка, бегло оглядывают его, действуя как ушат ледяной воды с самого утра. Девушка, тонко усмехаясь в ответ на откровенный шок, читающийся в глазах, подмигивает ему и, тряхнув копной волос, собранных в причудливую мальвинку, удаляется в сторону холма около поселения. Зереф, пытающийся пробраться сквозь разинувших рот прохожих и свидетелей его очередного магического боя, пожимает руку всем — лишь бы его пустили к ней.