Контрольную проводили в огромной, плохо протопленной столовой, в северной галерее главного здания. Здесь было так холодно, что большинство учащихся сидело за партами в пальто и перчатках, и им было не слишком удобно выводить своё имя на полях, привычно следя за нажимом пера.
О скупости директора были наслышаны все. Впрочем, сам он наверняка никогда не мёрз (закроем глаза на каплю, которая вечно висела у него на кончике носа). Шея под вытянутой физиономией была обмотана толстым чёрным шарфом, а одет он был, как и всегда, в чёрный костюм, за который многие поколения лицеистов звали его Могильщиком.
Между рядами прохаживались в ожидании сигнала надзиратели с заклеенными конвертами в руках: через секунду конверты будут вскрыты и задания розданы. От надзирателей так и веяло нервозностью, они будто нарочно нагнетали тревогу, и каждый ученик, мимо которого они проходили, испуганно опускал голову.
Нужно сказать, что директор, для повышения бдительности надзирателей, со вчерашнего дня не давал им есть – так поступают с собаками перед охотой. Горе тому, кто решится бросить взгляд через плечо соседа или вынуть из рукава шпаргалку! Добычу немедленно схватят и поволокут к выходу под ледяным взглядом Могильщика.
Порядок и дисциплина – вот главные ценности Гульденбургского лицея с тех пор, как его возглавил господин директор. И только последний безумец или самоубийца решился бы это оспорить.
И всё же одна деталь нарушала сегодня безупречный порядок и как магнит притягивала взгляды: одно место на тринадцатой парте в третьем ряду пустовало.
Отсутствующий? Или, ещё хуже, опоздавший? Тяжелейшая провинность, о которой и подумать-то страшно! На шкале правонарушений лицея пропуск триместровой итоговой контрольной – это почти так же неслыханно, как выбежать голым на поле для регби во время финального соревнования межлицейского турнира… Дети едва не устроили беспорядок во время рассаживания. Одни толкали соседа локтем и шептали: «Видал?», – другие спрашивали: «Как думаешь, это кто?» Пока не прозвучало где-то и не побежало с парты на парту: «Магнус! Это Магнус!.. Вот здорово! Магнус Миллион прогулял контрольную!»
– Тишина! – проорал директор. – Кто откроет рот, получит сто строчек!
– Сто строчек! – эхом отозвались надзиратели, будто мстили желудкам, терзающим их голодными клещами.
Дети умолкли. На больших часах, висящих над головой Могильщика, большая стрелка стояла уже почти вертикально. Ещё один секундный шаг, и будет ровно девять.
– Внимание! – произнёс директор, не отрывая глаз от хронометра. – Приготовиться к раздаче заданий. На старт, внимание…
Скомандовать «Марш!» он не успел.
В то мгновение, когда его палец надавил на курок, столовая содрогнулась от взрыва.
В высокое окно зала вместе с осколками стекла хлынули обломки дерева и обрывки штор. Потрясённые ученики сидели разинув рты и молча наблюдали, как над их головами проносится странный летающий объект – позже самые наблюдательные будут рассказывать, что размером он был примерно с вагонетку американских горок.
Полёт летающего объекта слегка замедлила встреча с пыльной шторой, которая теперь летела за ним подобно хвосту метеорита. На мгновение всем показалось, будто машина зависла под потолком, но в следующую секунду она рухнула аккурат на свободное место за тринадцатой партой и расплющила её, как ореховую скорлупу.
В следующую долю секунды, в оглушительной тишине, наступившей после приземления, раздался выстрел директорского пистолета.
Те, кому довелось пережить это, потом всю жизнь вспоминали, что в ту секунду не знали, какое чувство в них сильнее: изумление или страх перед директором.
Доски оконной рамы, которые ударом вырвало из стены и развернуло внутрь, представляли собой восхитительное зрелище: можно было подумать, что кто-то выбил окно гигантским футбольным мячом. Онемевшие и застывшие на месте зрители любовались этой картиной, а сверху падал сверкающий снег из пыли и стеклянного порошка. Ученики за партами, надзиратели и даже сам директор – все были поражены и, вытаращив глаза, взирали на кратер, пробитый в идеальном ряду столов летающей машиной, которая, к счастью, никому не причинила вреда.
Каждый подумал о бомбе – огромном снаряде, запущенном в здание лицея давним врагом страны, Западной Сильванией, которая таким образом, возможно, намеревалась развязать войну. Но бомба, к счастью, не взорвалась. Да и какой же должна быть пушка, чтобы из неё вылетали снаряды в форме вагонетки, к тому же снаряды обитаемые?