К полудню он съел три штуки и теперь, наконец насытившись, спал в прежнем летнем гнезде из соломы, сена и сухого мха. Марку с Маделин казалось, что с утра он ещё значительно увеличился в объеме. В могучих передних лапах он сжимал четвёртую таблетку, приготовленную к моменту пробуждения.
— Вроде бы они ему вреда не делают, — заметила Маделин.
— Судя по всему, его ненасытный аппетит хотя бы на время определённо удовлетворён, — согласился Марк.
— Ты хочешь сказать — он наелся?
— Именно. Мне думается, если бы мы снабдили мальчика…
— Магнуса.
— Если бы мы снабдили Магнуса достаточным рационом — двенадцати штук на некоторое время ему должно хватить, — мы могли бы оставить его здесь и вернуться в дом. На мой взгляд, здесь определённо холодно.
— Холодно?! — переспросила Маделин безусловно ледяным тоном. — Марк Аврелий, так, на твой взгляд, здесь холодно?
Марк внутренне съёжился, услышав своё имя произнесённым полностью, что всегда являлось признаком надвигающейся грозы, но храбро продолжал настаивать:
— Именно так, дорогая. Я уже немолод.
— А вот Магнус очень молод, — чётко произнесла Маделин. — Ты не думаешь, что ему здесь будет холодно? Когда он останется совсем один?
— Вряд ли, дорогая, — не отступал Марк. — Молодые не так остро ощущают холод, как старшее поколение. К тому же у мальчика, э-э-э, Магнуса такая густая шерсть, очень густая. — Он помолчал. — Да, очень густая.
— Марк Аврелий!
— Да, дорогая?
— Катись!
— Не понял, дорогая?
— Убирайся! — в сердцах крикнула Маделин.
— А… как же ты?
— Я? Само собой, я остаюсь с моим маленьким Магнусом, — отрезала Маделин и улеглась, словно защищая, рядом со спящим ребёнком, который был уже почти вдвое больше её.
Марк Аврелий испытывал сильнейшее искушение уйти. Предвечерний воздух и в самом деле был холодный, и воображению его ясно представилось, как он, уютно свернувшись, устроился в своём гнёздышке возле камина и читает интересный отрывок из «Сомерсет гардиан». Однако, какое бы решение он ни принял, оно осталось неизвестным, ибо в этот момент раздался сильный удар, кто-то спрыгнул сверху, и свинарник наполнился резким кошачьим запахом.
Спящее дитя проснулось. Первым делом Магнус откусил кусок от таблетки, которую держал в лапах. Но тут же поднял морду и принюхался.
— Гадкий! — громко выкрикнул он.
— Ш-ш-ш, родной, — зашептала Маделин, — это просто старый кот. Будь паинькой, сиди тихо и молчи.
— Гадкий кот! — опять выкрикнул Магнус, и кончик кошачьего хвоста, свисавший в щель между досками прямо над головой у мышей, при звуке мышиного писка резко дёрнулся.
— Мама права, Магнус, — еле слышно добавил Марк Аврелий. — Самое правильное для нас будет сохранять молчание и неподвижность. Наше теперешнее местоположение является вполне безопасным. И в конце концов, если моя догадка верна, а я уверяю тебя, я имею богатейший опыт в таких делах… — Он сделал паузу. — …поистине богатейший… то в конце концов, как я сказал, этому животному смертельно надоест…
— И нам тоже, — буркнула Маделин.
— …и он уйдёт отсюда.
— Укусить! — завопил Магнус во весь голос.
— Нет, родной мой, он тебя не укусит, — успокаивающе проговорила Маделин. — Ему сюда не забраться, он слишком…
Она не успела договорить, так как Магнус отшвырнул таблетку и встал на затёкшие ноги, он хлопал глазами, шерсть у него поднялась дыбом.
— Укусить! — снова завопил он и, прыгнув вперёд, сомкнул свои острые зубы на свисающем кончике хвоста.
Последовала секунда полной тишины, а затем взрыв разных громких звуков и возня у них над головой. Маделин с Марком Аврелием в ужасе уставились друг на друга. Магнус исчез.
Глава третья
ПРИЗРАК
Когда перепуганный кот с воем подпрыгнул, а затем бросился вон из хлева, перемахнув через стенку, Магнус повис у него на хвосте, вцепившись мёртвой хваткой. Мёртвым мог бы оказаться и сам Магнус, если бы не каприз судьбы, один из тех, что управляет жизнями всех живых существ.
Прыжок кота был замечен собакой из соседского дома — небольшим свирепым терьером, который по большей части проводил часы бодрствования, патрулируя свой участок вдоль ржавой сетчатой ограды, разделявшей соседние участки. Стоило ему завидеть своего старинного врага, как он яростно кидался на ограждение, надеясь, что в один прекрасный день сетка чудесным образом прорвётся и пропустит его. И на этот раз она действительно лопнула.
Пробежав до середины дорожки, кот остановился, чтобы выяснить причину острой боли в кончике хвоста. Его лапа, которая с лёгкостью соскребла Магнуса с хвоста, уже была на полпути к пасти, как вдруг он увидел, что на всех парах к нему мчится терьер.