Тогда навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа своего[32].
Воспитывать — по-латыни educare, ex ducare — значит выводить человека из неполноценного состояния. Для девочек это был вопрос борьбы со своей толкавшей к греху природой, чтобы приблизиться к идеальному образу Девы Марии. Большинство педагогов Средневековья размышляли и о воспитании детей женского пола: Винсент из Бове (ум. 1264)[33], Гийом Перальд (ум. ок. 1271)[34], Гумберт Романский (ум. 1277)[35], Дюран Шампанский (ум. 1305)[36] и Жиль Римский (ум. 1316)[37] были среди тех, кто задумывался о воспитании дочерей знати. В своих проповедях и трактатах эти люди диктовали моральные и духовные нормы тем, кто должен был стать образцом для всех женщин: целомудрие, смирение, скромность, трезвость, молчание, трудолюбие и благотворительность были главными ценностями, которым учили молодых девушек. Они учились, как одеваться и вести себя подобающим образом. Будучи будущими женами и матерями, молодые девушки также получали практическую подготовку по ведению своего будущего домашнего хозяйства, осваивали рукоделие, принимали участие в воспитании младших детей и руководили домашними слугами. Хотя физическая подготовка была основополагающей для молодого дворянина, она, похоже, не полностью отсутствовала и в женском образовании. Хотя дочери аристократов не владели оружием, как их братья, их учили охотиться, особенно с соколами, и ездить на лошадях.
Если и трудно точно определить характер образования девочек, то это потому, что они получали его в основном дома, чтобы быть огражденными от внешних опасностей и, прежде всего, сохранить целомудрие до замужества. Кроме того, существует очень мало источников, письменных или изобразительных, которые посвящены маленьким девочкам. Но несомненно, их образование начиналось в возрасте около 7 лет, когда дети начинают проявлять любознательность и уже могут учиться. Было принято, что девочки должны быть обучены чтению и даже письму, хотя бы для того, чтобы занять их и отвлечь от "дурных природных наклонностей". Их интеллектуальная подготовка была такой же тщательной, если не более тщательной, чем у мужчин и в знатных семьях мать часто читала детям сказки на ночь или учила их молитвам по своим часословам, которые позволяли мирянам следовать литургии канонических часов. Псалтыри, которые также использовались для того, чтобы помочь детям научиться читать, были еще одним инструментом в этом раннем религиозном образовании. Отцы бравшие в свои руки в образование сыновей, когда им примерно было 6 или 7 лет, почти никогда не вмешивались в образование дочерей, в то время как мать присутствовала на протяжении всего образовательного процесса.
Из-за отсутствия источников мы не можем точно знать, в чем заключалось образование Маго. Однако мы можем предположить, что оно проходило в основном при королевском дворе. Девочка очень рано лишилась матери, которая умерла в 1275 году, когда ей было всего 5 лет, и почти не видела отца, который почти постоянно участвовал в военных походах и рыцарских турнирах. Его вторая жена, Агнесса де Бурбон (1237–1288), на которой Роберт женился в 1277 году, вероятно, сопровождала его в его поездках за границу или на юг королевства, как и Амиция де Куртене, которая умерла в Риме. При дворе Маго, по-видимому, был вверена заботам Марии Брабантской (1254–1321), второй жены короля Филиппа III (1245/1270–1285).
Блистательная и культурная, королева Франции была очень близка к отцу Маго. Как и он, приютивший при своем дворе нескольких художников и поэтов, включая Адама де ла Аль (ум. в 1288 или после 1306 г.), она окружила себя труверами, поэтами писавшими на языке ойль. Среди них был и Адене ле Руа (ум. после 1297 года), который посвятил ей свой рыцарский роман Cleomades. Прочность личных связей между графом Артуа и королем проявилась и во время событий при французском дворе в 1276–1278 годах, когда скандал запятнал честь Филиппа III.
Став королем в возрасте 25 лет, сын Людовика IX был впечатлительной личностью, позволявшей окружающим руководить собой. Окруженный советниками и офицерами своего отца, включая аббата Сен-Дени Матье де Вандома (ум. 1286), молодой государь почти во всем подчинялся своей матери Маргарите Прованской (1221–1295). Он также сделал Пьера де ла Брос (ум. 1278), бывшего камергера Людовика IX, своим фаворитом, дав повод подозрениям в гомосексуализме и втянув двор в борьбу клики. Сторонникам Пьера де ла Брос противостояли брабансоны, группировавшиеся вокруг королевы Марии Брабантской. Роберт II д'Артуа встал на их сторону. Когда распространяемый Пьером де ла Бросом слух обвинил королеву в том, что она отравила старшего сына короля Филиппа III, рожденного от предыдущего брака, в пользу своих собственных детей, граф немедленно встал на защиту государыни. Роберт пошел еще дальше и вместе с другими вельможами королевства, включая герцога Брабантского и герцога Бургундского, составил заговор с целью добиться низвержения Пьера де ла Броса. Заговор увенчался успехом и Пьер де ла Брос был обвинен в государственной измене и повешен в 1278 году[38].
37
Gilles de Rome, De regimine principum, écrit vers 1285 à la demande de Philippe III pour l'éducation de son fils, le futur Philippe IV le Bel.