Уменьшил с помощью гравитации вес самого скафандра и сейчас с легкостью шел по умершему лесу, легко перепрыгивая попадающиеся по дороге огромные валуны. Похоже эти огромные куски камня падали прямо сверху на еще тогда живой лес. Везде были видны следы давно прошедших пожарищ и огромные проплешины мертвого леса, покрытых толстым слоем пепла. Не было видно ни единого проблеска травинки. Все выяснилось, когда сверху пошел самый настоящий кислотный дождь, вымывающий начисто камень и молчаливые деревья, которым было уже все равно, лившаяся сверху то ли вода, то ли кислота.
Мой скафандр штурмовика прекрасно защищал меня от этой дряни лившийся на меня сверху. Я все дальше и дальше уходил от базы Джоргов, по дороге мрачнея все больше и больше. Плохо будет, если я не найду источник, чтобы пополнить свое средоточие в груди. К сожалению индикаторы моего скафа ясно показали, что заряда в терралитиевых аккумуляторах уменьшились больше половины и осталось их заряда не более четверти. Видно и им при переходе порядочно досталось. Вон как сильно сели. Самое большее их хватит на два года полноактивной жизни, а снимать их в такой агрессивной среде, это верная смерть. Если не заставлю каким-либо образом работать мои пространственные карманы, то мне вскоре и самому придет полный «кирдык». Запасные, так необходимые аккумуляторы на замену, находились именно там.
По такому мертвому лесу и мрачной местности шел более полутора недель. По счетчику на скафе, прошел больше тысячи километров, когда местность вдруг начала изменяться. Впереди высились еще одни горы и наконец-то на их вершинах я рассмотрел большие белые снежные шапки. Эти признаки меня очень обрадовали, ведь если на вершинах есть снег и лед, то естественно при плюсовой температуры они должны таять, а температура вокруг меня уже повысилась до плюс семи градусов по цельсию. Эту шкалу я ввел для себя и настроил весь скафандр на единицу СИ, как привык на земле, отсчет в метрах и градусы по шкале Цельсия, так мне привычней и удобней.
Когда еще примерно через трое суток подошел к горам, то сразу направился в горное ущелье, которое мои сканеры на скафе заметили издалека. Пройду по этому ущелью на ту сторону гор, в крайнем случае перелечу их на своих антигравитационных двигателях, которые являются неотъемлимой частью штурмовика-десантника. Эти двигатели предназначены для передвижения в космосе при абордаже противника, чтобы долететь до корабля неприятеля. Правда жрут энергию немеряно, поэтому чтобы подольше сберечь энергию в аккумуляторах скафандра я и передвигался в основном по земле, своими ножками. А, тут если возникнет необходимость, просто их перелечу.
Вещает моя чуйка, что за этими горами есть хоть какая-то жизнь! Все эти трое суток шел по ущелью, иногда дорогу мне перекрывали обвалы, приходилось их перелетать на антигравах и топать дальше. А ущелье сужалось все больше и больше, пока передо мной не образовался тупик, все дальше дороги нет, она упиралась в вертикальную скалу, уходящей далеко вверх на невидимую высоту. Переночевал перед скалой, прежде чем двигаться дальше. Здесь во всяком случае уже можно было отличить день от ночи. Черные тучи уже не так сильно покрывали небо, иногда в них появлялся хоть какой-то просвет и тогда сквозь них пробивалось местное светило.
Подъем и перелет через остальную часть гор съело около десяти процентов оставшейся энергии в керралитиевых аккумуляторах. Но, каково же было мое удивление, когда по другую сторону гор я увидел зеленый лес.
Радиационный фон, как показали мои анализаторы на скафе пришел почти в норму. Он был слегка завышен, но уже не так плохо для этой местности, хотя лес перемежался с проплешинами и главное здесь была полноценная почва, не покрытая пеплом. Видно высокие горы отрезали кислотные тучи от этого леса, но все равно видны последствия ядерной катастрофы. Первые признаки, что здесь есть жизнь показали биосканеры на моем скафе.
Под землей и в зеленом лесу сканеры засекли живность размером с полевую мышь, также были заметны насекомые. И совсем уж меня обрадовали, когда на меня напали местные аборигены. У меня рот раскрылся шире плеч и я улыбался, хотя в меня летели копья и стрелы, со всех сторон. Конечно они не смогли пробить мой скафандр штурмовика, но я убедился, что местные аборигены человекообразные, у них две руки, две ноги и голова с ушами, все как у меня. А, что касается речи, то это мы быстро исправим. Главное, что есть люди, они же что-то пьют и едят, так что мне голодная смерть не грозит, да и дышат они свободно этим воздухом, правда когда их парализовал, то у всех в носу торчали фильтры.
Достал из боковой открывающейся кобуры парализатор и поставив его на минимум, облучил почти всех местных, а было их около пятнадцати мужчин. Нет не все были мужчинами, среди них затесались две женщины, но по мускулатуре не уступали никому из мужиков.
— Афина, давай помогай — я связал всех аборигенов их же кожаными ремнями. Кстати одежда на всех была наверное из кожи местных животных — надеюсь у нас работает лингвопереводчик, хватит на него энергии?
Препаратов у меня не было пришлось их «стимулировать» пинками и тычками. Собрал все их местное оружие в кучу и внимательно все осмотрел. Хм, наконечники все из железа и ножи тоже вполне качественной выделки.
Искин скафандра по моему приказу произвел анализ всего железа. Наконечники сделаны из переплавленного металлолома, наверное это местные умельцы постарались, а вот ножи изготовлены из высоколегированной углеродистой стали. У вожака этой компании, самого крупного и мускулистого аборигена, у него мыщцы так и перекатывались в тщетной попытке порвать кожаные узлы, когда я к нему подошел, тот смотрел на меня с ненавистью и еще в его взгляде я уловил удивление.
Так вот у этого вожака я изъял небольшой стальной семидесятисантиметровый меч. Изготовлен тот был из неизвестного мне металла. Афина и Искин скафандра даже затруднились ответить из чего тот был сделан. Ничего себе здесь технологии, но судя по тому, что они бегают с луком и мечами, то скорее всего ядерная война, судя по всему она здесь произошла, отбросила это общества глубоко назад. Но технология изготовления мечей у них на очень высоком уровне, а из чего он сам сделан, говорит о том, что все-таки кое-какая металлургия у них сохранилась. Поэтому с трудом, но они меня все-таки поняли, чего я от них добиваюсь и что от них хочу.
Я называл предмет, а они называли его на своем местном наречии, мой же лингвоиплантант постепенно набирал необходимое количество слов. Работу по набору новых слов производил с женщинами. Удивительно сообразительные существа эти местные красавицы. Они сразу поняли, чего я от них добиваюсь и быстрее мужчин сообразили, что надо делать. Понадобилось всего шесть часов, чтобы я заговорил с ними на их языке, правда мысленно мне подсказывала моя Афина. Мужчины же зло прищурившись, только яростно крутили белкам своих глаз и сквозь зубы выплевывали свои проклятья в мой адрес. Я когда открыл забрало и сложил горкой на воротнике свой шлем, предстал перед местными аборигенами в своем старом человеческом обличии.
Удивительно, как мгновенно изменилось ко мне отношение. Только потом я из их объяснений понял, что они меня приняли за людолова из дальнего города. Они иногда прилетали сюда на атмосфернике и ловили себе рабов. Экипировка у них была схожа со мной. Государства, как такового у них не было. Все уже давно жили кланами или анклавами. Катастрофа у них началась сто пятьдесят лет назад. Все произошло из-за начавшей войны между двумя планетами. Оказывается местная звездная система имела семь планет, которые крутились около горячей звезды среднего класса. На одной планете, которая носила название Пелира, на которой я в данный момент находился, развивалось несколько демократических государств, экономически и социально очень развитых. На другой планете развивалось уже другое государство, рабовладельческая империя Геркал, планета имела такое же название, как и сама империя. И в своем техническом развитии не отставала от Пелирских государств.