– Ты точно ничего не видел? – спрашиваю я с надеждой. – Ни парусов, ни мачты? И ничего не слышал?
Он мотает головой:
– Нет, но это не суть важно. Мы обязательно разберемся, в чем тут дело.
– Правда?
Джейсон берет ложку и наполняет эклеры кремом, затем поливает их сверху шоколадом – и все готово.
– Да, правда. С днем рождения.
Он криво втыкает свечку в один из эклеров и зажигает ее.
– Он у меня не сегодня, – говорю я.
– Ну и что? Загадаешь желание пораньше, – отвечает он. – Если не хочешь задувать свечку, я сам задую.
Я в нерешительности смотрю на свечу. С нее не капает воск.
– Я сейчас сам загадаю желание, – предостерегает меня Джейсон. – А тебе вряд ли захочется, чтобы оно исполнилось.
– И чего же ты пожелаешь?
– Последствия будут просто кошмарными, – говорит он. – Ты будешь разъезжать по роллердрому в костюме аллигатора. Можешь мне поверить, я запросто это устрою.
Я невольно улыбаюсь, а затем закрываю глаза.
– Загадывай, – говорит Джейсон, как будто опасается, что я забуду это сделать.
Я загадываю желание, задуваю свечу и поднимаю на него глаза.
Джейсон наблюдает за мной, покусывая нижнюю губу.
– У меня для тебя что-то вроде подарка, – говорит он.
– Валяй, – отвечаю я. Мне вдруг приходит в голову мысль, что, может быть, это он подстроил сцену с кораблем, и у меня появляется надежда. – Ты арендовал прожекторы? Это был розыгрыш, да?
Джейсон продолжает на меня смотреть. Как-то странно он себя ведет. Обычно он просто с довольной ухмылкой выкладывает подарок на стол. К примеру, в прошлом году он подарил мне блошиный цирк в террариуме. Купил его у какого-то жалкого вида типа, который всю жизнь посвятил дрессировке блох. Конечно, очень скоро все блохи подохли, но сальто назад они делали просто улетно.
– Что за подарок? – спрашиваю я. – И где он?
Я щупаю его нагрудный карман: там пусто. Мне вдруг становится очень неловко из-за того, что я дотронулась до его груди, и я отдергиваю руку, как будто обожглась. Я трясу кистью, делая вид, что у меня свело пальцы, но в то же время все еще ощущаю тепло его тела, его твердой груди, и… нет-нет-нет, только не это.
– Я подарю его тебе, когда будем смотреть видео с кальмаром, – говорит он наконец.
Я немного растеряна. Я совсем забыла про видео с кальмаром, но Джейсон уже достает ноутбук.
– Это надо смотреть в темноте, – говорит он.
– Пойдем в подвал, – предлагаю я.
В любой другой день нельзя было бы придумать ничего более естественного, потому что большую часть времени мы и так проводим либо в подвале, либо в гараже.
Но сегодня он так смотрит на меня, что мне начинает казаться, будто он выдумал всю эту историю с подводными съемками и гигантским кальмаром и на самом деле собирается окатить меня водой, как только я спущусь в подвал, или достать из кармана мазь, дарующую бессмертие. О других вещах, которыми он мог бы захотеть со мной заняться, я даже не думаю, потому что я – это я, а он – это он.
Мы располагаемся на диване, как вполне обычные подростки. По нам и не скажешь, что мы собираемся смотреть видеозапись головоногого моллюска, незаконно скачанную через тайные каналы.
Джейсон включает ноутбук и открывает видео, а затем вырывает листок из блокнота, что-то на нем пишет и складывает его пополам. Немного помедлив, он дает листок мне.
Я раскрываю его и читаю:
Я { } тебя больше, чем [[[{{{ }}}]]].
Просто скобки, а в них ничего. Я поднимаю глаза на Джейсона, и он отворачивается.
– Ну, вот. Вот и все. Это мое письмо, – говорит он. – Если в нем когда-нибудь возникнет необходимость. Но ее не возникнет. – Спустя пару секунд он добавляет: – Ладно. С этим покончили.
Он легонько бьет мой кулак своим и после этого не убирает руку. Мы касаемся костяшками пальцев. Я чувствую, что краснею. С моей-то голубоватой кожей наверняка я приобрела лиловый оттенок.
Долгое время мы смотрим в темный экран. На нем виднеется что-то блестящее – приманка для кальмара.
Я думаю о том, что он написал.
Я хочу сказать: и я тебя.
Я хочу сказать: я знаю.
Я хочу сказать: я могу заполнить пропуски в твоих предложениях. Я могу заполнить пробелы между буквами. Я знаю твой язык. Это и мой язык.
Я хочу все это сказать.
Но я просто сижу, уставившись в экран и повторяя { } добрых полторы минуты, пока наши с Джейсоном пальцы переплетаются, как будто умеют двигаться независимо от нас.
На экране появляется гигантский кальмар. Он похож на созвездие, возникшее в ночном небе, где прежде не было ни одной звезды. Он расправляет щупальца, весь серебристый, извивающийся и пульсирующий, и проплывает прямо перед камерой. Он такой живой, такой невероятный и в то же время такой настоящий. Его глаза, его щупальца, его огромные размеры завораживают. До этого момента мы видели только мертвых или умирающих кальмаров, а этот предстает перед нами во всем своем великолепии.