Живой.
Мы не смотрим друг на друга.
Мы оба плачем. Это точно.
Он совсем рядом: его рука лежит рядом с моей, его коленка в джинсах касается моей; я чувствую запах лимонной цедры, с помощью которой он оттирает с рук ядовитые вещества, и запах мыла с древесным углем, с помощью которого он смывает их остатки; я чувствую запах карандашной стружки и графита. И все, что я могу сказать, – это ().
Его пальцы скользят вверх и вниз по моей ладони, а другая рука поглаживает мое запястье – и, и, и.
&,&,&.
!!!!
Я не в силах взглянуть на него.
После продолжительного молчания, когда гигантский кальмар уплывает обратно в свое царство, я заставляю себя заговорить:
– Хочешь узнать, какое я загадала желание?
Как будто он и так не знает. Мне кажется, он уже много лет загадывает то же, что и я. Мы оба всегда очень успешно притворяемся, будто ничуть не суеверны, но на самом деле это не так.
– В этом нет необходимости, – говорит он, глядя на меня с горькой улыбкой, и я вижу, что эта улыбка стоит ему немалых усилий.
– Аза, – говорит он, наклонившись ко мне. Я хочу прижаться к нему, правда хочу, и я уже совсем близко, и я не могу дышать, и я – это я, а он – это он, и мы лучшие друзья, и что все это значит? Ему меня жалко?
Нет, нет, это же Джейсон, и он в дюйме от меня. Он все еще плачет, и я тоже. Я придвигаюсь к нему, и он придвигается ко мне, и
за окном сверкает молния.
Белая, шипящая, заставляющая волосы на всем теле встать дыбом, с запахом озона, повергающая в трепет. Прямо на заднем дворе моего дома. Прямо за окном. Совсем близко. В десяти футах от нас.
От неожиданности мы тут же отскакиваем друг от друга.
АЗА, ревет свистящий голос. АЗА ПОРА ВЫХОДИ.
Глава 6
{АЗА}
В окно барабанит дождь, и тут же к нему прибавляется град, такой крупный, что градины можно принять за шарики для пинг-понга. От напора ветра дрожит оконное стекло.
Я соскальзываю с дивана, и Джейсон подхватывает меня, не давая мне упасть.
– Ты это слышал?
– Что, гром? – говорит он. – Мощно, да?
– Да нет же, – говорю я. – Миллион птиц. Целый миллион, и все они ко мне взывали.
Джейсон прижимает меня к себе, что только усиливает мое смятение.
Раздается шум, в котором слились хлопок ударной волны, рев реактивного двигателя, гром и оглушительный грохот, и шум этот взрывается множеством различных голосов:
АЗА.
Шум распадается на отдельные голоса, похожие на гудение проводов, которые отрывками доносятся до меня сквозь ветер. Все – кто, все? – кричат, поют, визжат мое имя.
АЗААЗААЗААЗАЗАЗАЗАЗААЗААЗАЗАЗА
Я хватаю Джейсона за рубашку и вглядываюсь ему в лицо. Он некоторое время прислушивается, а потом мотает головой.
– Вот это да, – говорит он.
– Что?
– Ну и погодка.
Я отстраняюсь от него, поправляю кофту, складываю листок, который он мне дал, и убираю его в карман.
– Ага, – говорю я, стараясь унять дрожь в пальцах.
Черт, черт, черт. Я схожу с ума, на этот раз точно. Таких галлюцинаций у меня еще никогда не было.
Джейсон наблюдает за мной с удивлением и беспокойством. Я стараюсь не вспоминать тот день, когда зашла к себе в комнату и увидела, что все блохи подохли и валяются на дне террариума среди россыпи блесток.
– Ты как? – спрашивает Джейсон.
– Не очень.
– Из-за всего происходящего, – медленно говорит он, – или из-за того, что я все испортил?
Я мотаю головой – на большее я не способна.
– Мне нужно прийти в себя, – говорю я в конце концов.
Посмотрев на меня долгим, пристальным взглядом, он кивает, закрывает свой ноутбук с гигантским кальмаром и идет наверх. Я остаюсь сидеть в темноте, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Мне хочется и плакать, и смеяться.
Мы почти…
Но нет.
И…
Спустя несколько минут, когда сердце перестает метаться в груди, я поднимаюсь наверх.
– Ну как ты? – Он моет посуду. Мы оба чувствуем себя страшно неловко.
– Лучше, – говорю я.
Он откашливается.
– Вернемся к Магонии? – спрашивает он, не глядя на меня. – Могу рассказать еще что-нибудь про средневековые инопланетные хроники.