Во время рассказа Дарли из-за двери кабинета кобольда буквально через каждые две-три секунды доносились громоподобные раскаты, но в последние мгновения рассказа там воцарилась мертвая тишина.
— Почему меня использовали вслепую? — спросил Мах. — Если бы я заранее знал, что Фляузли примет меня за своего убийцу, я бы не совершил столько глупостей.
— Вот поэтому тебя никто и не упредил, — кивнул гном. — Ты бы таился, осторожничал, а нужно было, чтобы ты развил бурную деятельность и привлёк к себе внимание кобольда.
— Но в результате я чуть было не поплатился за это жизнью.
— Сам виноват, тебе же было сказано держаться от кобольда подальше, а вместо этого ты попёр на него, как бык на красную тряпку.
Дверь кабинета открылась, и оттуда друг за другом вышли Трубли Седовласый, граф Палуч с хорошо знакомыми Маху серыми камнями в глазах и еще два гнома.
— А где Тобли? — обратился к выходящим Дарли.
— Он погиб, — ответил князь, — одна из молний Фляузли достигла цели. Он оказался чудовищно силён. Будь нас меньше, быть может, мы бы с ним и не совладали.
— Но мы отомстили за сметь достойного брата, — подхватил один из незнакомых Маху гномов. — Слава Создателю, кобольд мертв. И можно больше не опасаться подлостей от этого злыдня.
— И избавлением от моего ужасного брата мы все, в первую очередь, обязаны вам, барон Мах, — снова заговорил Трубли. — Отныне я ваш должник. И в знак благодарности прошу принять этот скромный подарок. — Князь подошел к Маху и повесил ему на шею серебряную цепочку с миниатюрным топориком, очевидно только что снятую с убитого Фляузли. Окружающий мир вокруг Маха мгновенно налился яркими красками, нужда в горящем факеле отпала. Дарли забрал его у него и потушил.
— Спасибо, князь, за подарок, — поблагодарил Мах, — теперь я снова могу видеть в темноте.
— Это далеко не всё, на что способен этот амулет. Он поможет вам проникнуть в секреты гномьей магии. С ним вы сможете самостоятельно, без гнома-проводника, открыть гномью Тропу и пойти по ней, — объяснил князь. — А это чародейство недоступно даже вашему могущественному королю!
— За что же мне такая честь!?
— Надеюсь, что мой подарок хоть отчасти подсластит горечь вашей утраты.
— Какой еще утраты, князь? О чем это вы? Наоборот, это я вам обязан, вы только что спасли мне жизнь, избавив от лютой смерти!
— Нет, это не наша заслуга, — понурив голову признался Трубли.
— То есть как не ваша? — опешил рыцарь.
— Извините, Мах, но мы подоспели слишком поздно, и не успели его спасти, — опережая князя, заговорил граф Палуч. — Ваш призрак принял на себя всю смертоносную силу направленного против вас магического удара. И сгорел в магическом огне. Это ему, а не нам, вы обязаны жизнью.
— Погодите, что за ерунда!? — возмутился Мах. — Как это сгорел в магическом огне? — Он вдруг вспомнил сияющую во мраке фигуру деда Пузыря, и ему стало не по себе. — Нет, этого не может быть! — уговаривал он самого себя, потому что все гномы и рыцарь-маг молчали, потупив глаза. — Ведь призраки бессмертны! Ерунда какая-то, честное слово! Вот сейчас я его позову, и вы убедитесь сами… Эй, дед Пузырь, мне тут сказали, что ты сгорел! — крикнул рыцарь не таясь. — Я обеспокоен! Ну-ка немедленно отзовись!
Но ответом ему была лишь мертвая тишина.
Гномы и тролли одержали блестящую победу, многотысячная армия орков была уничтожена. Правда, нескольким десяткам орков удалось вырваться из окружения, удрать из семьдесят первого южного туннеля и рассеяться по другим туннелям Лабиринта, но теперь, без своего могущественного покровителя, большой угрозы эта горстка беглецов для жителей Лабиринта не представляла, красным шапкам вполне по силам было с ними разобраться, все они были обречены на скорую поимку.
Мах брёл по заваленному трупами полю боя, пробираясь к самому центру подземной улицы, где отбивался от наседающих орков отряд Птувка. Здесь, в центре, громоздились настоящие горы искалеченных орков. Когда он забрался на вал трупов, ему открылась удручающая картина.
Большая часть отряда полегла в неравном бою. Из двадцати четырёх троллей уцелело лишь пятеро, из четырнадцати гоблинов только трое, все уцелевшие с головы до ног были залиты своей и чужой кровью, и сразу разобраться, кто из них кто, Маху не удалось. Он спустился с вала и подошел к отдыхающим героям.
— Вон оно как вышло, барон, мы оказались победителями, — обратился к нему Птувк, которого Мах узнал лишь по голосу. Предводитель отряда сидел на животе мертвого орка и ятаганом счищал кровавые ошмётки со своих штанов.
— Фляузли мертв, — проинформировал Мах.
— Туда ему и дорога, — осклабился гоблин.
— А где Гобул?
Птувк пожал плечами.
— Сын погиб, — ответил рыцарю Погул, его тоже рыцарь признал лишь по голосу. — Мы бились с ним плечо к плечу. И я видел, как всё произошло, на него одновременно спрыгнули трое орков, двоих он смахнул палицей в полете, а на третьего, видимо, сил не хватило. Этот третий и вонзил ему в живот ятаган по самую рукоять.