Выбрать главу
И строгий обет возгласила трехдневный: Не ела, недвижно стояла царевна.
Услышал слепой об обете суровом, К снохе обратился с сочувственным словом:
«Решенье такое — уму непостижно: Три дня крайне трудно стоять неподвижно!»
В ответ — Савитри: «Так я твердо решила. Меня не жалей, ибо есть во мне сила».
А царь: «Я обет призову ли нарушить? Скажу я: «Нарушь», — не должна меня слушать!»
Незрячий замолк, сокрушаясь душевно. Столпом неподвижным застыла царевна.
В безмолвном и долгом страданье стояла, И ночь отошла, и заря засияла.
«День вспыхнул, чтоб жизнь дорогая погасла!» — С той думой в огонь возлила она масло,
Почтила, как должно, с смиренной любовью, Отшельников-брахманов, свекра с свекровью.
Подвижники, движимы скорбью живою, Взмолились о ней: да не станет вдовою!
Царевна ждала рокового мгновенья, Но стало ей легче от благословенья.
И свекор с свекровью смиренно сказали: «Исполнила ты свой обет, — так нельзя ли
Низринуть, сноха, послушания бремя,
Смотри, приближается трапезы время».
Ответила с ласкою дочь Ашвапати: «Поем я, когда будет день на закате».
Тогда подошел, с топором на заплечье, Сатьяван: он в лес отправлялся, далече.
«Пойду я с тобою! — сказала, тоскуя, — Тебя одного отпустить не могу я!»
А муж: «Не просила ты раньше об этом, И как, изнуренная тяжким обетом,
Прекрасная, пост соблюдавшая строгий, Пойдешь ты пешком по нелегкой дороге?»
В ответ — Савитри: «Я сильна и здорова, Пойду я с тобой, — таково мое слово».
А муж: «Хорошо. Но, над младшими властны, Родители тоже да будут согласны».
К свекрови и свекру она, молодая, Пришла и промолвила, скрытно страдая:
«Мой муж собирается в лес за плодами, А также чтоб ваше поддерживать пламя.
Священный огонь — вот ухода причина, И, значит, не надо удерживать сына.
Без мужа мне грустно, — слова мои взвесьте, — Позвольте мне с мужем отправиться вместе.
Весь год прожила я безвыходно дома, Мне прелесть лесная совсем незнакома».
Дьюматсена молвил: «С тех пор как женою Сатьявану стала, — ко мне ни с одною
Ты просьбою не обращалась, родная. Ступай же, супруга в пути охраняя».
С таким разрешеньем, тревожась о муже, Пылая внутри и сияя снаружи,
С супругом отправилась в лес шумноглавый, Где яркие ягоды, свежие травы,
Где нежно касались друг друга вершины, Пронзительно перекликались павлины.
Шла с мужем вдвоем вдоль речного потока И лотосы глаз раскрывала широко.
«Смотри!» — говорил ей супруг то и дело, Но только на мужа царевна смотрела.
Уже он ей мертвым казался, и горе Таила она в жизнерадостном взоре,
И, помня слова мудреца и пророка, Ждала, содрогаясь, ужасного срока.
Так, думая думу свою втихомолку, Плодами наполнила с мужем кошелку.
Затем началась дровосека работа. Устал он, покрылся росинками пота,
Внезапно почувствовал боль головную И молвил, взглянув на жену молодую: