Выбрать главу

"Я слово даю безо лжи и коварства,

Что станет твой внук повелителем царства!"

Рыбак, добывая для внука державу,

Сказал: "Ты защитник Шантану по праву,

Я верю, что будешь ты верной защитой

И нашей Сатьявати, муж знаменитый.

Не жду от такого, как ты, вероломства,

Но я твоего опасаюсь потомства".

Услышав сомненье того рыболова,

Ответил царевич: "Узнай мое слово.

Клянусь я в присутствии царственной свиты,-

О царь рыбаков, эту клятву прими ты:

От царских отрекся я почестей громких.

Отвергнув престол, говорю о потомках:

Безбрачья обет возглашаю отныне.

Бездетный, — возжажду иной благостынн:

Познав целомудрия, свет вожделенный,

Войду я в миры, что вовеки нетленны!"

Глава рыбаков задрожал от восторга.

"Бери!" — он сказал без дальнейшего торга.

Тогда полубоги, богини и боги,

А также святые в небесном чертоге,

Цветы проливая в пространстве надзвездном,

Назвали царевича Бхишмою — Грозным.

Сказал он Сатьявати: "На колесницу

Взойди же, о мать, мы доедем в столицу".

Вот Бхишма, обет возгласивший суровый,

Приехал к Шантану с царицею новой.

Восславили Бхишму цари и владыки.

"Он — Грозный!" — хвалебные слышались клики.

Шантану сказал с ликованием: "Смело

Исполнил ты труднотворимое дело.

Дарую награду великому сыну:

Ты сам своей смерти назначишь годину!"

Бхишма похищает девушек

Шантану, покончив со свадебным пиром,

Жену свою принял с любовью и миром,

И вот принесла ему сына царица,-

Никто из людей не мечтал с ним сравниться,

Везде славословье Читрангаде пелось,-

За силу его, за великую смелость.

Затем родила она сына второго,

По имени Вичитравирья, — такого

Из лука стрелка, что склонились впервые

Пред ним, несравненным, мужи боевые.

Еще он и юношей не величался,

Когда многомудрый Шантану скончался,

И Бхишма, хоть был он и первенцем-сыном,

Читрангаду провозгласил властелином.

Гордился Читрангада мощью военной,

Он равных не видел себе во вселенной.

Богов и царей он преследовал жестко...

Однажды гандхарвов глава, его тезка,

С ним битву затеял, что длилась три года,

И не было битве конца и исхода.

Однако, средь копий дождя проливного,

Был витязь небесный сильнее земного,

И пал от меча в этой схватке кровавой

Читрангада, тигр, обладавший державой.

Исполнили люди обряд погребальный,

А Бхишма, блистательный, властный, печальный,

Поставил царем над державною ширью

Незрелого мальчика Вичитравирью.

Он в царской науке ребенка наставил,

Чтоб честно страной своих праотцев правил.

Был Бхишма защитником младшего брата,

И мальчик во всем ему следовал свято,

И Бхишма, с разумной Сатьявати вместе,

Царя наставлял ради славы и чести.

Приблизился к юности отрок созрелый.

Женить его Бхишма решил крепкотелый.

"Есть царь, — он услышал. — Каши. Пред царями

Он вправе гордиться тремя дочерями.

Теперь сваямвару в том царстве справляют:

Три девушки сами мужей выбирают".

Об этом в известность поставив царицу,

Взошел многодоблестный на колесницу

В доспехах военных, в блестящем уборе,-

И в город Варанаси прибыл он вскоре.

Съезжались туда женихи-государи:

Мужья избирались на той сваямваре.

Царей называл поименно глашатай,

А Бхишма, отвагой и силой богатый,

Ворвался в толпу на своей колеснице,

Похитил трех девушек в шумной столице

И голосом грома сказал властелинам:

"Напомнить хочу о законе старинном!

Одни дочерей предлагают с приданым

Достойным мужам, женихам долгожданным;

Другие же дочь свою выдать готовы,

Когда приведет им жених две коровы;

У третьих — жених по душе своей милой;

Невест добывают четвертые силой;

А пятые, воины, полные жара,

Считают, что лучше всего — сваямвара.

Средь прочих невест наивысшее место

Похищенная занимает невеста!

Насильно я трех похищаю царевен.

Хотите сраженья? Я грозен и гневен!"

Всем бросил он вызов и поднял десницу.

Трех дев усадил на свою колесницу.

Тогда, кулаками грозя, потрясая,

В неистовой ярости губы кусая,

Весь мир оглашая воинственным кличем,

Цари приказали своим колесничим,

Чтоб в дышло копей запрягли наилучших!

Помчались, подобные молниям в тучах,

Цари на своих боевых колесницах

За Бхишмой, похитившим дев смуглолицых.

И грянула битва на древних дорогах,

В той битве один воевал против многих.

Взлетали — за тысячей тысяча — стрелы,