В первый день Гарри заикнулся было, что может себе тоже организовать командировку на помощь Андромеде, но Малфой ответил свирепым шипением:
- Не раньше, чем наймешь себе няньку, которая будет следить, куда ты лезешь и что хватаешь ручонками! - и на этом вопрос был закрыт.
В Блэк-мэноре Гарри не ждали, в отделе расследований текла рутинная работа без громких событий и срочных дел, а нерастраченная энергия Героя искала выход. Не имея возможности действовать, Гарри думал, и мысли его крутились вокруг Малфоев. Правду ли сказал Люциус о причинах своего присутствия в Корнуолле? Гарри был уверен, что его появление там и «магическая несамостоятельность» Драко как-то связаны, но равным образом допускал как то, что, Люциус, подкошенный бедами, самым пошлым образом боится отпускать от себя повзрослевшего сына и бегает за ним, как наседка; так и то, что Люциус опасался каких-то неугодных ему действий со стороны Драко во время ритуала, и готовился при необходимости пресечь их. Вторая версия более укладывалась в представления Гарри о старшем Малфое. К тому же, Гарри все больше не давали покоя слова Кингсли о том, что, возможно, Драко нуждается в помощи против собственного отца, уж больно логично они вязались с фактом контроля Люциусом магии Драко.
Да, энергия Спасителя Всея Британии отчетливо требовала выхода, и когда в четверг вечером Драко упомянул с явным недовольством, что лорд Малфой намерен присутствовать в Корнуолле и в день введения в Род Блэк Наследника, Гарри понял, что просто обязан разобраться. В конце концов, речь идет о благополучии его крестника, верно?
- Малфой, ты точно не хочешь объяснить, что у тебя происходит с отцом?
Формулировка оказалась неудачной, Драко лаконично отрезал:
- Точно не хочу, - и решительно двинулся прочь из гостиной.
- Малфой, стой! - окрик не подействовал, но Гарри просто забежал вперед и перекрыл Драко вход на лестницу.
- Поттер, а зачем спрашивать, чего я хочу или не хочу, если ответ не имеет значения? Это этикет светлой стороны? - Малфой всем видом демонстрировал, что только нелюбовь к гостеприимству Азкабана удерживает его от тяжелого членовредительства.
- Слушай, мне Андромеда сказала, что до твоей конфирмации Люциус может управлять твоей магией. Извини, но я ему не доверяю ни на грош, а ты, как я понимаю, будешь как-то участвовать в ритуале над моим крестником. Что будет, если Люциус вмешается в какой-нибудь особо «подходящий» момент, с него-то Кингсли Обетов не брал? Это не праздный интерес, пойми!
- А ты, Поттер, пойми, что отец заинтересован в благополучном возрождении Рода Блэк, которое невозможно без Наследника! Он не станет мешать ни при каких обстоятельствах.
- Ты так говоришь, - кивнул Гарри, и ударил из главного калибра: - А почему я должен тебе верить, Малфой?
Он терпеливо дождался, когда в глазах Драко непонимание сменится короткой болью и все вместе — скроется под непроницаемой коркой льда, и только после этого продолжил атаку:
- То есть верить тебе я как раз готов безоговорочно. Но тут вот случайно выяснилось, что Люциус имеет над тобой почти абсолютную — поправь меня — власть, и даже не считает нужным это скрывать, по крайней мере, от меня. Откуда мне знать, чего хочешь ты, а чего хочет твой отец? Кингсли вот предполагал, еще когда настраивал меня с тобой поговорить про Малфой-мэнор, что, возможно, твой отец делает нечто, что лично тебе не нравится, но ты не можешь или боишься об этом сказать. Я тогда счел это грубой попыткой манипуляции, но тогда я еще не знал, что твоя магия тебе не принадлежит. Теперь его слова кажутся мне куда более обоснованными.
Гарри умолк. Малфой выдержал паузу в десяток секунд, после чего вежливо спросил:
- Я выслушал всё, что мне полагалось выслушать? У меня был тяжелый день, и я хотел бы попасть в свою спальню, если не возражаешь, - и царственным жестом отстранил с пути назойливую помеху.
Видимо, у него действительно были особые отношения с властью как идеей, потому что Гарри этому отстраняющему жесту повиновался, хотя изначально планировал стоять насмерть и вытрясать правду любой ценой. А Малфой прошествовал мимо устраненной преграды и уже с первой ступеньки лестницы обернулся, чтобы милостиво проинформировать — никак иначе Гарри этот тон охарактеризовать не смог бы:
- Надеюсь, тебя успокоит знание, что при введении в Род твоего крестника я буду присутствовать только для подстраховки. Просто потому, что Андромеда еще не до конца уверена в прочности своей связи с Блэк-мэнором и волнуется за ребенка. В самом ритуале я участвовать не буду, даже в алтарный зал не пойду.
Сказал и удалился вверх по лестнице, больше не оборачиваясь.
Некоторое время Гарри простоял в гостиной, пялясь в окно и чувствуя себя редкостной сволочью. Но постепенно это самоощущение развеялось. Он пытался и не мог представить, что за секрет может так упорно скрывать Драко после всех тех откровений, которые они уже неоднократно вываливали друг на друга. На ум приходил только вариант, что тайна эта принадлежит не Драко, а Люциусу, но фраза «тайна, которую скрывает Люциус Малфой» совершенно не выглядела успокоительной, скорее наоборот. Гарри прикинул, сможет ли он, не привлекая внимания, поднять полное досье на Малфоя-старшего, чтобы поискать ответ там. По всему выходило, что нет — через час Кингсли уже будет у него самого выпытывать, в чем таком подозрительном замечен лорд Малфой, и тоже не успокоится, пока не получит удовлетворяющий его ответ. А ведь информации о зависимости Драко от отца в Министерстве, скорее всего, нет, иначе бы младшего Малфоя просто не допустили к работе в команде ликвидаторов. Значит, привлекать внимание Кингсли точно не стоит… если только речь не о шантаже, действительно. Еще одна вполне веская причина для молчания Драко — это всё-таки угроза ему или его семье.
За окном начало темнеть. Гарри понял, что думает слишком долго, а думать — не его сильная сторона. Он вызвал патронуса и надиктовал, не заботясь о том, как звучит его голос:
- Драко, я не понимаю, что происходит и поэтому боюсь за тебя. Не уверен, что это похоже на извинения, но зато это правда. Ты же знаешь, я мордредов герой, я обязательно должен спасать, если есть хоть малейшее подозрение… И да, я в курсе, что это по-прежнему не похоже на извинения.
Гарри проследил, как его олень одним грациозным прыжком проносится сквозь лестничные перила и потолок. Хорошо быть патронусом: знаешь цель, игнорируешь препятствия, и вперед!
Прошло всего минут пять и на втором этаже грохнула дверь, а потом наверху лестницы показался Малфой с литровой бутылкой своего любимого магловского виски в руке.
- Отлично, Поттер! - провозгласил он, воздевая бутыль. - Тебе завтра в аврорат, мне — в насквозь проклятый особняк, поэтому отчего бы не нажраться этой ночью до полной откровенности? Ибо какие могут быть секреты между такими славными старыми врагами, как мы с тобой?
Гарри молча призвал два тяжелых стакана из буфета в кухне и подержал оба, пока Малфой наполнял их чуть ли не до краев, цинично игнорируя всякие понятия о правильном употреблении благородного напитка. Забрав свою долю, Драко аккуратно, чтобы не расплескать, опустился в кресло, лихо отпил сразу примерно треть стакана и блаженно зажмурился, прежде чем всем корпусом повернуться к Гарри.
- Итак, мой магловоспитанный друг… да ты пей тоже, я не хочу чувствовать себя одиноким алкоголиком! Что же тебе рассказала моя любезная тетушка, что внушает тебе такой страх?
- Что у Люциуса есть полный контроль надо всем, что ты делаешь с помощью магии. И что это нормально, будь ты ребенком, но в подростковом возрасте такой контроль должен был быть снят, а раз не снят, то Люциус, значит, не хочет его терять.
- Маленькое уточнение: контроль — это не только право вето, а возможность любое магическое действие в любой момент забрать у меня и сделать своим собственным. И не мое действие с помощью магии, а любое взаимодействие с магией. Например, если я буду переходить в чужой Род, он, наверное, сможет не только заблокировать переход, но и принять новое имя вместо меня…