Узнав, что в 1771 г. по приказу императрицы Екатерины для заключения крестьян, участвовавших в народных бунтах, был построен московский Бутырский тюремный замок и что в одной из башен тюрьмы перед казнью, закованный в кандалы и рогатки, томился Емельян Пугачев, Махно начал называть себя борцом за крестьянские интересы.
Февральскую революцию, свержение романовской монархии Махно воспринял как результат и своей бунтарской деятельности. Вместе с другими заключенными он вышел на свободу, но сразу же потерялся среди бурлящей толпы. Вечно молчавшие, скрывавшие в годы самодержавия свои мысли и чувства люди спешили высказать все, что накипело на душе. Махно ничего толком не мог понять в этом водовороте борьбы различных идей, диаметрально противоположных взглядов и стремлений. После многих лет тюремной тишины он был буквально оглушен происходившим и поспешил в родное Гуляйполе.
Поезд шел долго, часто останавливаясь на различных станциях и полустанках, где Махно наблюдал ту же, что и в Москве, картину. Слушал пламенные речи различных ораторов, читал те же лозунги. Он понял, что революция могучей волной стремительно понеслась по всей огромной стране. После свержения царизма к политике, по словам В. И. Ленина, потянулось «неслыханно громадное число обывателей». «Гигантская мелкобуржуазная волна» подняла на своем гребне множество представителей различных партий47. В этой ситуации Н. Махно не мог стоять в стороне.
В деревне новости всегда разносятся с большой быстротой. О том, что 25 марта 1917 г. в Гуляйполе вернулся из Москвы освобожденный каторжник Махно, стало известно мгновенно. В глазах гуляйпольцев он был несомненным авторитетом, человеком, пострадавшим за крестьянские идеалы. Поскольку других революционеров им видеть и слышать не доводилось, то в их глазах Махно олицетворял собой борца за народное счастье. Он с умилением слушал стихи местного поэта А. Монюшко «Привет каторжанам», которые Нестору дружно декламировала группа гуляй-польских школьников:
Привет вам, страдальцы за счастье людей!
Привет вам, борцы за свободу,
Привет вам, добывшим мукою своей
Желанную волю народу.
Верный своему принципу: днем работать, как и все, а вечером и ночью заниматься разбоем, Махно сразу же устроился в селе маляром на завод сельскохозяйственных машин «Богатырь». Здесь
46 Материалы Гуляйпольского краеведческого музея.
47 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 31. С. 156, 195.
|. I........ не успевшие стряхнуть с себя груз деревенских тради
ции рабочие, которые целиком были в плену мелкобуржуазных иллюзий.
Пссной 1917 г. в России происходили невиданные ранее собы-
I ия. Рухнула монархия, на смену которой шла новая власть. По-иподу создавались Советы рабочих, крестьянских и солдатских
II ну гатов — органы власти победившего народа. В то же время Л марта 1917 г. в Петрограде было сформировано буржуазное Временное правительство. Таким образом, в стране сложилось нипеиластие: Советы представляли власть рабочих и крестьян, а правительство выражало интересы буржуазии и помещиков.
Па Украине ситуация была еще более сложной и запутанной. Местная буржуазия использовала национально-освободительное ипижение украинского народа в своих узкоклассовых интересах и образовала Центральную раду. Пытаясь захватить власть на Украине, она приступила к созданию губернских и уездных рад и ■ ильских и волостных «народных управ», а также воинских формирований. Как и Временное правительство, Центральная рада в целом проводила антинародную политику.
Махно не очень хорошо разбирался во всех этих событиях, но гишнмал одно — необходимо действовать.
После свержения царизма в Гуляйполе не было силы, способной взять власть в свои руки, объединить вокруг себя рабочих и крестьян. Поэтому на первые места в созданных новых буржуазно-помещичьих органах власти вышлц офицеры дислоцировавшегося здесь 8-го Сербского полка. Председателем «Общественно-1о комитета» был избран прапорщик Прусинский, а начальником милиции — поручик Кудинов. С первого же дня Махно повел против них решительную и непримиримую борьбу.
Полуобразованный, не имевший никакой конкретной программы действий, Махно своими демагогическими речами о свободе парода и необходимости улучшения его положения все же сумел повести за собой земляков, стоявших на еще более низком политическом и образовательном уровне.