Возле земской больницы беглецов окликнул услышавший выстрелы крестьянин С. Назаренко. Не останавливаясь, Махно разрядил в него свой браунинг25.
После этого случая Махно принял участие в еще нескольким мелких ограблениях, в том числе кассы на станции Гуляйполе. На этом его участие в экспроприациях закончилось. Он был задержат гуляйпольским приставом Караченцевым как подозреваемый в нападении на стражников. Вместе с ним был арестован и один и: руководителей «Союза бедных хлеборобов» Вольдемар Антони, который был в свое время против приема Махно в организацию. Теперь Нестор был с ним как бы на равных и своим пренебрежением к опасности мог доказать, чего он стоит. Задержанные были доставлены в Александровский полицейский участок. На очно# ставке охранники Захаров и Быков заявили, что В. Антони они не знают, а в Махно сразу же узнали одного из стрелявших. Антони был отпущен, а Махно посажен в тюремную камеру. Руководитель гуляйпольских анархистов успел шепнуть Нестору, чтс члены организации в беде его не оставят. Эти слова Антони Махно расценил как наивысшую награду и признание его полноправ^ ным членом организации. Это придало ему сил и уверенности.
Антони сдержал слово. Путем угроз и шантажа анархисты заставили потерпевших изменить свои показания. Когда была проведена вторая очная ставка с участием раненого С. Назаренко, тот заявил, что никогда не видел Махно. Изменил свои показания и один из стражников Быков. «Степан Назаренко, ■— занес в протокол судебный пристав, — в предъявленных ему Махно и Антони стрелявшего в него человека не узнал. Передопрошенный мной затем... страоюник Быков дополнительно показал, что он не можег узнать в Махно стрелявшего в него человека и что Махно только похоок на того человека»26.
И тем не менее Махно по-прежнему оставался мелкой сошкой в организации, и поэтому выдать его властям или специально подставить под удар полиции не считалось среди анархистов боль-i шим преступлением. 19 октября 1907 г. экспроприаторы совершили вооруженное нападение на почту в Гуляйполе, убив при этом почтальона и десятского. Когда началось следствие, фамилия Махно появилась первой в полицейских протоколах, причем как самого активного участника. Не столько ради восстановления ис: тины, скорее, чтобы не дать завести следствие в тупик, судебный следователь заступился за Махно. «Махно участвовать в нападении на почту не мог, — писал он прокурору Екатеринославскогс окружного суда, — так как в это время содержался в Александровской тюрьме по постановлению моему от 5 октября 1907 г.»27
В тюрьме распространялись все новые слухи о делах анархиста. Особенно заинтересовала Махно история с ограблением завода «Б. Кернер и сыновья», где он работал. Днем 9 февраля 1908 г. в обеденный перерыв злоумышленники, подобрав ключи, проникли в заводскую контору и похитили из сейфа 200 расчетных книжек рабочих с вложенной в них зарплатой, которую должны были выдавать в конце дня. Пропажу 2265 руб. заметили сразу же, и полиции не составило труда найти грабителей и вернуть деньги в кассу.
Махно не знал, что эта, казалось бы, не имевшая никакого к нему отношения, история обернется для него большой бедой. Один из участников — А. Ткаченко, попав в руки пристава Караченце-пп, выдал Махно как участника вооруженного нападения на охранников. «Наконец 15 февраля 1908 г., — писал на радостях, что дело все-таки удалось закрыть, следователь своему высшему начальству,—-названный выше пристав доставил мне дознание, коим устанавливается, что задержанный им по делу о вооруженной краже с завода Кернера — Андриан Ткаченко был очевидцем покушения на убийство стражников Быкова и Захарова, причем стреляли Нестор Махно и Михей Маковский. <> На сделанной мной очной ставке Ткаченко с Махно и Маковским Ткаченко подтвердил свои показания»22.
Теперь власти имели в руках все улики против Махно и дру-И1х участников организации. 4 апреля 1908 г. Екатеринославский губернатор обратился к командующему войсками Одесского военного округа с просьбой предать гуляйпольских анархистов военному суду23.
Но по каким-то, только ему известным, причинам Махно внушил доверие и вызвал сострадание у судебного следователя, и тот пообещал выпустить Нестора из-под стражи под залог. Узнав об м'ом, мать Махно в поисках денег стала обивать пороги гуляй-польоких богачей, где служил ее муж, а затем и Нестор.