На этом и согласились. 29 сентября красным частям было приказано прекратить огонь.
6. Последний союз
1 октября Махно в обращении к действующим на Украине повстанцам призвал их прекратить боевые действия против большевиков. «Оставаясь безучастными зрителями, — говорилось в нём, — украинские повстанцы помогли бы воцарению на Украине либо исторического врага — польского пана, либо опять царской власти, возглавляемой германским бароном»[725]. На следующий день махновцы перебазировались в Старобельск.
2 октября в Харькове было подписано соглашение красных и махновцев. Его подписали командующий Южным фронтом М. Фрунзе, члены РВС фронта Б. Кун, С. Гусев с одной стороны и уполномоченные РВС Повстанческой армии (махновцев) В. Куриленко и Д. Попов — с другой. Характерно, что СРПУ здесь назван по стандартам Красной армии — РВС. Политическую (первую) часть соглашения подписал представитель Украинского правительства Я. Яковлев. В соответствии с этой частью соглашения, состоявшей из трёх пунктов, объявлялось «немедленное освобождение и прекращение преследования в дальнейшем на территории советских республик всех махновцев и анархистов за исключением вооружённо выступающих против Советского правительства». Они получали право на пропаганду своих идей «без всякого призыва к насильственному свержению Советского правительства с соблюдением военной цензуры», на участие в советах и в выборах на V съезд советов, намеченных на декабрь[726]. В соответствии с военной частью соглашения армия махновцев поступала в оперативное подчинение красного командования, но «сохраняет внутри себя установленный ранее распорядок, не проводя основ и начал регулярных частей Красной армии». Махновцы обязались не принимать дезертиров из РККА, но бывшие махновцы с территории, занятой белыми, могли вернуться в махновскую армию, даже если какое-то время служили у красных. Семьи махновцев приравнивались в льготах к красноармейцам. Стороны выпускали воззвания о заключённом соглашении[727].
Махновцы изложили свои предложения по дальнейшему сосуществованию с большевиками: «Ввиду того, что одной из существенных сторон махновского движения является борьба за самоуправление трудящихся масс у себя на местах, повстанческая армия махновцев выдвигает 4-й пункт политического соглашения, а именно: организация в районе действия махновской армии местным рабоче-крестьянским населением вольных органов экономического и политического самоуправления, их автономия и федеративная связь с государственными органами Советской Республики»[728]. Представители УССР Затонский и Яковлев согласовали с махновскими представителями приемлемую для них редакцию 4-го пункта[729], но оттягивали подписание под предлогом необходимости одобрения Москвы[730]. Переговоры по поводу нового пункта велись вплоть до нового разрыва отношений между махновцами и большевиками[731].
16 октября соглашение было ратифицировано президиумом ЦИК Украинской советской республики[732]. От командования Южного фронта махновцы получили 100 миллионов рублей[733] — довольно скромную по тем временам сумму, которая воспринималась скорее как акт доброй воли, чем реальная помощь союзнику.
Часть махновцев категорически не поддержала этот союз. Отряды общей численностью 8 тысяч человек не пошли за Махно[734]. «Спустя некоторое время Каменев, Бондаренко, Пархоменко, Фомин и другие писали нам, примерно, следующее: «Мы не хотели мира с большевиками, которые способны обмануть. Мы не желаем проливать свою кровь на Врангелевском фронте лишь потому, что нашими плодами воспользуются большевики. Мы не признаём их революционерами и боремся с ними, как с государственниками, властителями и законниками. Желаем вам успеха в деле разгрома Врангеля и умоляем не ложить пальцы в рот большевикам — откусят»»[735], — вспоминал Белаш о пророчестве ушедших. Несмотря на отказ от союза с красными, отколовшиеся отряды с 10 октября прекратили активные боевые действия.
Критика противников союза сыграла свою роль — в воззвании СРПУ 10 октября, подписанном Махно и Поповым, говорилось: «Революционные повстанцы были и будут непримиримыми врагами Советской власти, где торжествуют бюрократизм, насилие, несправедливость и неравенство. Мы боролись с комиссародержавцами, бюрократизмом, спецами и с их всяким произволом и насилием над трудовым народом. Мы не признавали и не намерены признавать бюрократических Советов, которые являются бременем и тяжестью для трудового народа». Но всё же «поход контрреволюционного барона Врангеля на Украину для нас, революционных повстанцев, является новым порабощением трудящихся масс». Поэтому махновцы пошли на союз с красным командованием и советской властью «для совместной борьбы против контрреволюционной своры». Но они не отказываются от борьбы за достижение «намеченной цели, как то — проявления инициативы в строительстве народного хозяйства (вольных общин) с помощью вольных экономических союзов (Советов), которые без вмешательства какой-либо политической партии должны разрешить назревшие вопросы среди крестьян и рабочих…