Социалисты-революционеры (эсеры). Основа всего — крестьянин, производящий на земле продукты питания. Всю землю безвозмездно раздать крестьянам. А предприятия — рабочим: хотя рабочий вторичен по отношению к крестьянину, но тоже полезный труженик. Сопротивление тех, у кого земля и заводы будут отбираться в пользу трудящихся — подавлять сурово. Государство должно координировать всё происходящее в пользу а) крестьян; б) рабочих; в) всех прочих, кто лично трудится и своим трудом как-то полезен крестьянам и рабочим. А по мере развития крестьянской общины государство будет все меньше нужно.
Эсеры по ходу событий разделились на большинство левых — близких анархистам и большевикам, и меньшинство правых — близких кадетам по умеренности и терпимости взглядов.
Социалисты-демократы (эсдеки). Это название было не широко употребимым, обычно называли по фракциям — Большевики (Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия (большевиков), и меньшевики — РСДРП(м). Меньшевики были умереннее, интеллигентнее, менее кровожадны, более рассудительны, компромиссны.
Большевики — это были радикал-фундаменталисты социалистического переустройства мира. Идеал — это рабочая коммуна: все общее; ничего личного, свободный труд дает творческое счастье и освобожден от меркантильных забот, все силы и возможности максимально и свободно приложены к труду во благо всего общества, все потребности максимально удовлетворены продуктами свободного труда всего общества. Психология нового человека, полностью общественного, коммуниста, полное счастье свободы и труда.
Это будет величайшее переустройство мира в истории, оно победит, свободный труд на обобществленных предприятиях даст самую высокую в мире производительность труда, а экономика в конечном счете решают все, Маркс и Энгельс ясно доказали.
Задача государства на первом этапе — любыми средствами скорее строить общество будущего. Пролетарий — он готов к коммунизму: он не отравлен обладанием собственностью и психологически готов к коммуне. Крестьянин — э, он собственник, он должен идти следом за рабочим, объединяться в крестьянские коммуны. А вот предприниматели, капиталисты, имущий класс — это уже неисправимый брак человеческого материала: во-первых, его психика навсегда отравлена собственностью, а во-вторых — все, что только есть созданного людьми — это прибавочная стоимость, созданная наемным трудом. Любой не-пролетарий есть вольный или невольный, прямой или косвенный, но паразит и кровосос. А посему все они, эти богатые и образованные, в сущности есть лишь вредный для будущего счастья враждебный класс, у которого надобно все отобрать и промеж рабочих разделить, а сам класс, сопротивляющийся экспроприации либо затаивший в себе жажду сопротивляться, можно с чистым сердцем уничтожать, не поддаваясь слабости ложного гуманизма.
А потом, с построением коммунизма, государство перестанет быть нужным и отомрет. Все будут счастливо и сознательно трудиться и сообща управлять всеми проблемами. В коммунах. Без всякой личной собственности. Которая уродует психику и толкает к преступлениям и эксплуатации. Собственник — обворовавший голодных пролетариев.
Сопротивление этому со стороны паразитов будет отчаянное, да и пролетарии еще не все сознательные, много темных. Поэтому сначала надо установить диктатуру пролетариата, а осуществлять ее будут самые убежденные, сознательные и умные — лидеры большевиков. Все, что полезно для диктатуры пролетариата — добро, все вредное для нее — это зло.
…Вообще с эсеров было миллиона, анархистов тысяч четыреста, а малоизвестные и невлиятельные большевики не достигали сорока тысяч человек. Нетрудно понять, что большинство в Советах принадлежало левым эсерам и анархистам. И если умеренные интеллигенты прислушивались к кадетам, то социалистически настроенные интеллигенты — к меньшевикам, теоретически обосновывающим создание социалистического, с упором на труженика и с прижиманием разнообразных рантье, но все же терпимого и вообразимого государства.