— Сегодня прекрасный день... Будем надеяться, что такая погода продлиться до самого вечера.
— К вечеру может стать солнечно.
— Хотя звездный свет дает свои трудности... Ну да ладно, всё равно лучше, чем дождливый день.
В разговоре между Тацуей и Миюки, казалось, что прохождение отборочного этапа — констатация факта. Однако Азуса, сидевшая в соседнем кресле, похоже, была к этому совершенно «равнодушна».
Как правило, разница в силе между учениками первого и второго года превышала разницу между вторым и третьим годом. Это было из-за того, что индивидуальное магическое образование официально начиналось на уровне старшей школы.
Поэтому, если не участвовали в дивизионе новичков, ученики первого года редко появлялись в официальном дивизионе. Как правило, игрокам, которые были неожиданно повышены с дивизиона новичков в официальный, было нелегко пройти даже отборочный этап, не говоря уже о призовых местах.
Тем не менее...
«Такого рода здравый смысл, вероятно, не относится к Миюки... И ко всему прочему, здесь также есть Шиба-кун»
Исключая её более застенчивый характер, Азуса, несомненно, была одним из лучших волшебников (птенцов) в своей группе. То, что её выбрали в школьный совет Первой школы несмотря на слабый характер, подтверждало её навыки.
Однако в глазах Азусы, Миюки обладала силой побороться за первое место.
Даже одна сестра уже грозный противник с превосходными навыками, но сейчас с ней старший брат, который её полностью поддерживает.
Даже Мари, главной претендентке на победу, даже в отличном состоянии было бы трудно победить её.
Хотя Азуса и размышляла над всем этим, на самом деле она была техником, ответственным за третий матч, поэтому и пришла сюда так рано, чтобы помочь сделать окончательные коррективы CAD и диагностику системы.
«Код монолита» и «Иллюзорные звезды» официального дивизиона были последними, и разделенными по половому признаку, эксклюзивными соревнованиями Турнира девяти школ, так что персонал каждой школы был занят подготовкой к соревнованиям.
Первая школа на эти два соревнования расположила по парам одного игрока с одним техником.
Если честно, как техник, Тацуя тоже был оппонентом Азусы.
Однако даже до первого выстрела, независимо от того, кто выиграл, а кто проиграл, у Азусы воля к состязанию полностью испарилась.
Предыдущее происшествие.
Комитет Турнира сообщил, что Тацуя напал на кого-то из персонала. Узнав об этом, она была больше «испугана», чем потрясена.
Вместо того чтобы удивляться, где-то в глубине души она знала — «если это был он».
Даже если они были не более чем новыми случайными знакомыми, Азуса считала, что «он не такой тип, что будет применять насилие без причины». С другой стороны, если у него есть причина, он не из тех, кто сдерживается.
Эта готовность прибегнуть к необузданной жестокости поразила Азусу до глубины души.
Значительная доля использования магии входит в сферу военных, как с точки зрения военной силы, так и активного сдерживания. На этот счет Азусе было всё совершенно ясно. Но кто бы это ни был, военные или защитники правопорядка, это было всё ещё узаконенное «насилие». Ответственность за использование этого «насилия» была разделена между принимающими решение: исполнителями, руководителями, и теми, кто отдает приказы.
Однако он был готов принять решение, выполнить его, и понести полную ответственность.
Может быть, он даже глазом не моргнет, если убьет человека собственными руками.
Она была в ужасе от этого ледяного сердца, выкованного из стали.
Потрясения пришло после, когда она узнала подробности происшествия.
Он наткнулся на незаконные изменения CAD и на месте задержал преступника.
Наполненное слезами, мучительное выражение Хиракавы, ученицы третьего года, которая была техником Кобаякавы, глубоко отпечаталось в глазах Азусы. Такого рода мучительное сожаление было легко себе представить, оно могло повлиять на любого.
Она не заметила, что CAD был изменен. Из-за этого игрок попала в серьезный несчастный случай, что привело к тому, что её сверстница возможно навсегда попрощается со своими силами и будет обречена. Столкнувшись с этим, она... «Если бы я была на месте Хиракавы, я, вероятно, убежала бы и плакала в номере гостиницы, пока не уснула бы», — подумала Азуса.
Тацуя и впрямь был учеником второго потока, да и «неуспевающим» к тому же.
Его практическая оценка была немногим выше проходной.
Во время школьных экзаменов каждый год проваливается примерно пять учеников, так что даже если его оценки были ближе к «довольно ужасным», а не к «просто плохим», с этим ничего нельзя было поделать.
Однако реальность такова, что если исключить «силу» в искусственных условиях, таких как экзамены, и основываться исключительно на способностях волшебника плавно адаптироваться к различным условиям, его оценка будет полностью противоположной.
И чтобы это ни было: разработка, анализ, калибровка, или битва.
Его сила превышает первый класс.
Даже если не исключать его магическую силу и оценивать на основе способности применять магию, он будет истинным «выпускником», способным достойно стоять на вершине пирамиды.
Тогда...
«Наше "оценивание"... "Ученики первого потока", что с этим? В чём смысл проводить различие между "учениками первого потока" и "учениками второго"?»
Во время Турнира девяти школ, понаблюдав за Тацуей с близкого расстояния, Азуса начала серьезно над этим задумываться.
И оставалась в недоумении.
Она беспокоилась, потому что пошатнулась её система ценностей, которая до настоящего времени была бесспорной и истинной и вдруг стала размытой и ненадежной.
Азуса никогда не считала себя элитой, которая гордится своим статусом «Цветков» и унизительно смотрит вниз на учеников второго потока, «Сорняков».
По крайней мере, она этого не чувствовала.
Но, несмотря на это — свой исключительный талант в магии и известность как опытной ученицы в старшей школе магии — она по-прежнему принимала «гордость» этих ярлыков.
Для волшебников, ищущих свой путь в жизни, уверенность в своих магических способностях — синоним мужества, которое поддерживает на всем путешествии по прокладыванию нового пути в качестве волшебника. Даже если Азуса этого не осознавала, факт оставался фактом: её уверенность как волшебника, несомненно, поддерживала её всю жизнь.
И это не ограничивается только магией. Любой молодой человек будет сильно тревожится о таких мрачных понятиях, как «завтра» или «будущее», именно потому, что ему недостает «опыта» или «предыдущих успехов», поэтому он положится на «уверенность в себе» и «самоуважение».
Для Азусы всё это («уверенность в себе» и «самоуважение») возникло из её «магии» и, в конечном счете, дало ей статус «талантливой ученицы старшей школы магии». Точнее, её уверенность в себе и самоуважение родились от её «магической оценки».
Тем не менее, уверенность в себе и самоуважение лишь меркли перед этим зрелищем, то есть Тацуей.
Итоги её тестов, когда она училась на первом году, были явно выше, но что бы это ни было: Боевой волшебник, Изобретатель магии, или даже Исследователь магии, она никогда не считала, что лучше него. Даже её собственные уникальные таланты, которые, по её личному мнению, могли соперничать даже с Маюми или Мари, блекли перед Тацуей.
Однако Азуса думала, что не нужно напрягаться над этим чувством самоунижения.
Она была более чем на 90% уверенна, что Тацуя это «Он».
Против «него», чувство неудовлетворенности вполне естественно. А чувство унижения — смешно.
Азуса использовала это, чтобы убедить себя.
«Но пока этого никто не знает...»
Именно потому, что никто этого не знает, это чувство стало более заметным...
Стало более очевидным.
Конечно же, ученики первого года из его группы почувствовали то же самое.
Как ученики первого потока, которых затмил ученик второго — что же их «оценки» вообще значат?