— Ничего странного, — верно истолковав его взгляд, шепнула волшебница, — когда ты сказал нехотя «пойдем», ты, вместо того чтобы отпустить, еще крепче прижал меня к себе, словно боялся, что стоит тебе убрать руку — и я исчезну. Не бойся этого. Не знаю пока, к добру или к худу, но мы теперь связаны. Тогда, в лесу, возле заброшенного домика, когда мы сидели у костра, а ты рвался в это твое Сторожье, я так же, как ты сейчас, не желала тебя отпускать. И теперь не желаю. Но ты ведь все равно уйдешь.
— Уйду, — согласился он, — работа моя не терпит оседлости. Сомневаюсь, что ты захочешь мотаться за мной по мелким городам и селам.
— Откуда тебе знать? — неожиданно завелась Кира, сверкая своими ярко-зелеными глазами. — Я боевая магичка, между прочим, а не реставратор бытовых заклинаний. Я ведь уже слышала про Егерск, и Ижанна рассказала про то, что случилось в Сторожье. Ты ведь пойдешь за той одержимой ведьмой?
Демидов несколько минут молчал, переваривая услышанное, — разговор свернул явно не туда, и, похоже, это будет не очень хорошее окончание такого хорошего вечера.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать, но только ты — гильдейская магичка и служишь там, куда пошлют. Кто заплатит за ваши услуги, тот и пользуется, так что ты, моя радость, человек подневольный.
— Уже нет. В пятницу, когда стало известно, что тебя освободят, я покинула гильдию и теперь вольна распоряжаться собой.
— Ты хочешь пойти со мной? — озадачился Видок. Он достал папиросу и прикурил. — Ты хоть понимаешь, куда влезть собралась? Там от инквессы Рены и от магессы Арианы только клочья полетели. Твоя тетушка меня на запчасти разберет, потом перемешает и соберет, как попало, если с ее драгоценной Кирой что-то случится. В жизни не поверю, что она тебя не отговаривала возиться с таким нехорошим и проблемным типом, как я.
— Поругалась я с теткой, — сообщила волшебница, развлекаясь запусканием огнешаров в вытяжное отверстие очага. Золотые шарики, объятые пламенем, красиво и медленно взмывали в небо, чтобы вскоре погаснуть. — Пойдем в дом, там продолжим наш разговор, реально холодно. Или давай я колдану, купол поставлю.
— Не надо, — кидая окурок в золу, оставшуюся от прогоревшего костра, ответил Игнат. Он легко подхватил девушку на руки и понес к дому. — Как думаешь, слуга уже настучал Луизе?
— Даже не сомневайся, она точно в курсе, — положив голову ему на плечо и обхватив шею руками, улыбаясь сообщила Кира. — И вообще хватит о делах. Об этом мы поговорим завтра. Спальня на втором этаже, третья дверь справа. Пусть сейчас будем только мы или ты решил мне испортить ночь?
— Ни в коем случае, магесса, я полностью в вашем распоряжении.
Она заулыбалась и поцеловала его в щеку.
— А твоя спальня такая же, как весь этот дом? Небось кровать здоровенная, мягкая, с шатром балдахина?
— Ты будешь удивлен. Эту комнату, с позволения тетки, я обставила сама, а мой вкус в корне отличается от того, что тебя сейчас окружает.
— Надеюсь. Если честно, меня до зубовного скрежета раздражает этот особняк.
— Ты думаешь, я не вижу? — рассмеялась Кира. — Ты готов был мерзнуть в беседке, лишь бы не идти сюда. Не понимаю твоего отношения к нему.
— Не могу объяснить, просто в нем нет души.
Комната Киры Игнату понравилась — маленькая, по сравнению с остальными залами, примерно четыре на пять, кровать большая, но в меру, никакого шатра над головой, стены отделаны деревом, впечатляющий камин, в котором, треща, пылали несколько внушительных полешек: ночи теперь холодные, и в комнате было тепло и комфортно. Вдоль стен книжные шкафы, полные фолиантов по магии, и несколько полок с романами, среди которых обнаружился самый модный автор Белогорска — некто Кир — и его хит «Брошенная колония». Напротив двери большое окно и выход на террасу. Единственное, что, пожалуй, не понравилось Игнату, это полупрозрачные занавески, на которых были изображены птицы.
— Нравится?
— Все, кроме занавесок, — честно признался Демидов, после чего совершил чисто хулиганский поступок — бросил Киру на кровать.
Девушка, спружинив, подскочила, ловко, словно кошка, перевернулась в воздухе и приземлилась на ноги.
— Ах так! — выкрикнула она, после чего начала что-то бормотать себе под нос.
Игнат не смог разобрать слов, зато невидимая, но очень ощущаемая рука с силой толкнула его в спину, и он рухнул плашмя на кровать. Магичка в том самом красном платье с разрезом, которое она нашла в разоренном имении гарнского аристократа, мгновенно оказалась сверху.
— Сдавайся, — потребовала она.
— Ни за что, — шепнул Видок и, извернувшись, оказался на спине, его руки легли Кире на плечи, он слегка подтянулся и поцеловал белую окружность, выглядывающую из смелого декольте.