— Своих видишь? — шепотом спросил он Киру, останавливая мобиль.
— Как на ладони, секунда — и их нет.
Игнат усмехнулся, заметив в руке девушки незаконченное заклинание — похоже, цепную молнию, поскольку сиреневые искорки, маленькие и шустрые, носились по ее длинным красивым тонким пальцам.
Игнат выбрался наружу и беспечно подошел к поваленной сосне. Кира встала справа.
«Фарат, тот, что у меня за спиной, — твой, возьми его под контроль, — приказал егерь, — надо поговорить».
«Слушаюсь», — с энтузиазмом ответил джинн.
Все началось. Игнат приоткрыл кокон и, резко развернувшись и выхватив на ускорении пистолет, выстрелил в грудь выбирающегося из-за дерева бандита. Тот рухнул лицом в траву, в спине зияла внушительная дыра. Второй замер. Видок мгновенно развернулся, страхуя напарницу, но этого не понадобилось. С пальцев Киры сорвалась ветвистая молния сиреневого цвета и мгновенно ударила в живот первого и тут же срикошетила ко второму. Треск электрического разряда, сдвоенный вскрик, вонь паленой тряпки и мяса.
Игнат направился к пленному, который как истукан застыл возле своего дерева.
«Фарат, отпусти его», — забирая из руки бандита автомат, приказал он.
Джинн послушно выполнил распоряжение и вернулся в кокон.
— Че за… — пробормотал пленный, растерянно глядя на Игната и труп напарника в паре метров, после чего получил в челюсть и, приложившись спиной о впечатляющую ель, рухнул в траву.
— Заткнись, ошибка лекаря, — присаживаясь рядом, приказал Демидов. — Как так вышло, что твоя матушка не избавилась от тебя в утробе? Ладно, не отвечай, это риторический вопрос. «Фарат, — мысленно позвал егерь, — колись, что ты из его башки выудил?»
«Пусто там, — отозвался джинн. — Какие-то бабы в землянке, все мечтает их за вымя подержать, дословно передаю. О том, что Старый направил его на дорогу с этими остолопами, хотя совсем не его очередь. И что бабу надо брать живьем».
— Ясно, — произнес Игнат и посмотрел на пленника. — Слушай сюда, говори быстро, без запинок и только правду, и возможно, я тебя отпущу. — Сам Демидов в слово «отпущу» вкладывал совершенно иной смысл. — Где ваш лагерь?
Мужик вздрогнул.
— Полчаса отсюда на восток… Там пять землянок и несколько домов для нас, — быстро добавил он, видя, что страшный мужик со своей девкой ожидают продолжения.
— Сколько у Старого народу?
Пленник задрожал всем телом — похоже, он очень боялся своего атамана.
— Не его бойся — меня, а особенно ее, поскольку женщина она необычная и может тебе шаровую молнию засунуть туда, куда никогда солнце не заглядывало, где темно и плохо пахнет.
В подтверждение стоящая за Игнатом Кира материализовала в руке шаровуху размером с кулак.
— И если ты думаешь, что она не влезет в твой зад, то я тебя уверяю, мы постараемся. Итак, сколько вас?
— Де-де-десять, — заикаясь, ответил пленник.
— Откуда вы здесь?
— Пришли, раньше в диких землях по дороге на Церковный промышляли, а как не стало Сторожья, мы народ данью обложили.
— На дороге в вольный город, говоришь? — уцепился за мысль Игнат. — А это не вас подвязал некто Александр с месяц назад ограбить караван, да положил на мосту егерь дружков ваших?
Мужик мелко закивал.
— Мы тогда сбежали.
— Вот и встретились, — с издевкой произнес Игнат. — Второй где?
— Там, — трясущейся рукой указал на тело за соседним деревом.
— Судьба у вас мне дорогу переходить. Винтовку и оружие где взяли?
— Дружинники из Сторожья в дозоре были, на двух багги, нас искали, да на Старого налетели, оружие — трофеи.
Игнат даже не знал, что еще спросить, в принципе, больше ему никакая информация и не была нужна.
— Деревня в часе отсюда — ваша работа?
Бандит нехотя кивнул.
— Не хотели платить.
— Что-то вас маловато, чтобы взять на нож деревню, хоть и мелкую, — вставила Кира, поигрывая шаровой молнией, перебрасывая ее с ладони на ладонь, та потрескивала и сыпала искрами.
— Было больше. Они дрались до последнего, двенадцать наших полегло.
— Куда людей дели?
Пленник отвел глаза в сторону — что ж, все ясно, озверевшая от потерь банда просто перебила выживших. Разбойник в глазах Игната прочел свой приговор.
— Пощады.
Игнат приоткрыл кокон.
— Без пощады. — Кинжал легко пробил грудь, и Фарат впитал очередную жизнь.
«Что-то за последнее время я убил больше людей, чем за прошлые несколько лет», — послал он мысль джинну.