Кира поймала браслет и быстро изучила его.
— Ничего сложного, — произнесла она, провела пальцем по рунам, и все девять ошейников упали на землю, а пленники вздохнули с облегчением.
— Степан, оружие скинь в кузов, — попросил Игнат. — Вот твоя плата — тебе как, серебром или золотом?
— Лучше серебром, господин егерь.
Игнат подмигнул и отсчитал чеки, частично монеты были новые, разного номинала и разного размера. Потом Демидов подмигнул и положил на горку, что высилась на капоте, один золотой.
— Забирай, и прощайте.
Степан окинул взглядом остальных бедолаг, взял себе двадцать чеков, остальное роздал им.
— Хороший ты мужик, — произнес Игнат, — я все гадал, как ты поступишь, и сделал себе зарубку. Если с остальными поделишься, дам еще пять чеканов.
Он достал из кошелей разбойников золото и положил перед озадаченным Степаном.
— Теперь точно полный расчет, на какое-то время вам хватит.
— А может, серебром? — равнодушно глядя на чеканы, спросил главарь погорельцев.
— Нет уж, лень считать, бери, что даю.
Тот сгреб золото и сунул в карман довольно богатых новых штанов.
— Спасибо.
— А вы куда, господин егерь, если спросить позволите? — поинтересовалась тетка, пожалуй, самая старшая из всех.
Игнат махнул в сторону севера.
— Туда. Прощайте.
— И вам легкой дороги, — стали наперебой желать освобожденные люди, после чего, развернувшись, торопливо пошли в сторону опушки.
— Как сходил? — спросила Кира.
— Сама видишь, с прибылью.
Игнат достал из рюкзака ларчик и пистолеты, свалив их к остальному оружию в багажник, затем, открыв шкатулку, продемонстрировал содержимое.
— Неплохо для доброго дела, — усмехнулась Кира. — Даже не знала, что добрые дела так хорошо окупаются.
— Боги видят добродетель, — хохотнув, парировал Игнат, — и награждают тех, кто ей следует. Ты знаешь, что это такое? — протянул он ей арбалет, от которого разило магией.
Кира вертела в руках странное оружие, оно было сделано из абсолютно белого легкого материала, но не пластика, имело спуск, как на винтовке, и чудные плечи из совершенно непонятного черного металла. Обычный арбалет, только без тетивы. Детишки в деревнях мастерили такие самострелы.
— Первый раз вижу, — ответила Кира и, прицелившись в березу, росшую метрах в тридцати, нажала на спуск.
Что-то едва видимое зеленого цвета мелькнуло в воздухе и через мгновение ударило в дерево, в разные стороны полетели щепки и кора, перерубленный пополам ствол завалился и рухнул, чуть-чуть не достав до багги кроной. Несколько птиц взлетели с соседних деревьев, пронзительно крича.
— Похоже, они тебя обматерили, — подвел итог Игнат, глядя на растерянную магичку.
Кира стала вертеть арбалет, пытаясь понять, где батарея, но ее не было.
— Мне кажется, материал, из которого сделан этот самострел, и есть батарея. Но я никогда не слышала даже о подобных разработках.
«Я слышал, — возник в голове Игната голос Фарата. — Это оружие народа ОР, оно пришло через разлом. Таким оружием они убивают таких, как я, ну и, конечно, всех остальных».
Игнат быстро пересказал Кире то, что ему сообщил джинн.
— Откуда у обычных бандитов подобный артефакт? Ни лига, ни гильдия еще не сталкивались с таким. Демоны, вот сейчас я жалею, что у нас нет пленника для допроса, — уж я бы на заклинание истины расстаралась, хоть потом и лежала бы пластом полдня.
— Мы можем допросить этих, — предложил Игнат. — Ну как, допросить некровзглядом?
— Это надолго, и сегодня мы точно никуда не успеем, — глядя в сторону четырех тел, неуверенно заметила Кира, — время к трем подбирается.
— Сегодня мы и так никуда не успеем, — резонно заметил Игнат. — Я не хочу лезть в вымершее и заваленное трупами Сторожье с ходу. Нам нужно хотя бы пять-шесть часов светлого времени, а пока доедем, пока осмотримся, уже сумерки наступят. Предлагаю час потратить тут, выбраться из леса и остановиться, не доезжая до мертвого города пару километров, а утром идти.
Кира, взвесив «за» и «против», признала, что это логично.
— Что тебе нужно? Опять купол поставить?
— Было бы неплохо, — согласился Игнат и уселся напротив трупов, решая, с кого начать.
Выбор пал на того, кого допрашивал. И спустя мгновение его накрыла «черная жизнь». Стало заметно темнее, но все же какой-то свет купол пропускал.
«Ну что, Фарат, готов поработать? Клятва!»
На этот раз джинн поклялся легко: сегодня он был в прекрасном настроении — он впитал столько силы, что кокон, который усилила Кира, ему теперь не очень-то и мешал. Но Игнат понял, что Фарат не врал, когда рассказывал, что сросся со своей темницей. Он уже сам чувствовал, что кокон стал другим, словно бы ожил.