«Еще раз примешь образ Арины или еще какой моей бабы — на месяц запру, и никаких подпиток. Все, вперед, ты знаешь что искать».
«Не буду», — прогудел джинн, не выразив при этом никакого недовольства.
Игнат приоткрыл кокон, и просто мутное белое облако скользнуло к телу. Демидов же сосредоточился на поддержании щели — он уже мечтал уметь ее заклинивать по желанию. Последнее время их отношения с «пассажиром» претерпели большие изменения.
Прошло минут двадцать, прежде чем джинн вновь материализовался. Все же не удержался, поганец, и принял образ Деда.
— Этот только видел его в чужих руках, это личное оружие Старого, странно, что он дал его дозорному.
— Ищи дальше, — распорядился Демидов.
И вновь джинн превратился в облако и, выбрав следующего покойника, проник внутрь. Прошло гораздо больше времени, не меньше получаса. Игнат стал уставать — было ощущение, что он не на месте сидит, а мешки разгружает, в голове начало шуметь, во рту пересохло. И опять Фарат в образе Сергея.
— Тоже пусто, но я узнал, где закладка Старика, большая, около сотни чеканов.
— Потом, следующий.
— Игнаша, — подражая старому егерю, произнес джинн, — ты — дурачок, сейчас рухнешь и мне сущность защемишь, а это больно.
— Прекрати, — зло приказал Демидов, повысив голос, — иначе я специально это сделаю. Следующий.
Очередные полчаса Демидов едва мог сидеть. Последний раз он держал кокон приоткрытым столько времени, когда «пассажир» чистил рану, нанесенную Веревеей. А еще он чуял, что попутно Фарат подпитывается аурой смерти, он просто светился от счастья. И тут труп улыбнулся и показал неприличный знак.
— Готово, я знаю, откуда Горн взял этот арбалет, как вы его называете. Можешь закрывать.
Игнат с трудом, теряя последние силы, плавно прикрыл щель и рухнул на бок. Мутнеющим взглядом он видел, как исчез черный купол, а к губам приблизилось горлышко фляги. Вода привела его в чувство, но он все равно ощущал себя разбитым стариком.
Фарат не лез со своей информацией, чувствуя состояние хозяина. Кира же немедленно взялась за восстановление, и уже через пару минут Демидов чувствовал себя гораздо лучше.
— Хватит пока, — заявила магичка, — иди, в машине посиди. Ты узнал, откуда взялось оружие чужих?
— Узнал. Только джинн еще ничего не сказал, сейчас пожуем и побеседуем. И вообще, нужно отсюда сваливать, — займись телами, тут только нежити не хватает.
Кира молча повернулась к покойным бандитам и в одно мгновение активировала «всполох», яркий язык пламени рванулся к первому телу, затем перескочил на второе, третье, четвертое. Минута — и о том, что там были люди, напоминали только четыре силуэта в виде кучек пепла и слегка пожухлая трава.
Игнат поднялся и, подойдя к «Голему», принялся укладывать оружие в багажник. Чудовищную винтовку пришлось разобрать на части: вообще никуда не помещалась, один ствол был полтора метра.
— Нехило, — оценив трофеи, заявила Кира. — Сколько здесь?
— Почти тридцать единиц. Тут сотни на четыре. Это если в Даре продавать, а если в Белогорске, то все пятьсот, а может, и шестьсот. Кроме того, охранка с удовольствием заберет девять ошейников с браслетом, это минимум пара сотен.
— Меня мало деньги интересуют, — философски заметила Кира.
Игнат на это только хмыкнул.
— А вот я, как нищий егерь, ими очень интересуюсь. В последний месяц мне везло на трофеи, до этого момента у меня все имущество в рюкзаке умещалось, который, в свою очередь, умещался в багги, и на счету в банке лежало сорок золотых. Вот и все мое богатство.
Кира виновато замялась: она — боевая магичка с окладом в сотню чеканов в месяц, плюс левак в гарнизоне приносил ей еще пятьдесят, при связях тетки, с домом в городе, который был, по сути, в ее полном распоряжении. Ей стало неловко, и она уже пожалела, что завела разговор.
Игнат отнесся к этому философски: магичка третьей ступени не может быть бедной, да и он уже успел узнать Киру, для нее деньги не играли особой роли, может, потому что они у нее были.
Он уселся за руль и хотел прикурить папиросу, но вовремя вспомнил, где находится: все это уже не княжество, это дикие земли, человек стремительно утратил право называть их своими.
— Поехали, Кира, — позвал он магичку, — нам еще час трястись по лесу, если, конечно, ничто не помешает.
Он чувствовал, что девушка расстроилась, но не стал ничего говорить — пусть обдумает все, ей самой нужно разобраться, чтобы в будущем подобных разговоров не случалось. Если, конечно, она решит быть рядом с ним.