— Это кто ж такое сотворил-то? — присаживаясь рядом с бьющейся в сети тварью, спросил Демидов. — «Фарат, можешь просканировать?»
«Нечего там сканировать, мозг мертв, одни инстинкты — убить, сожрать».
— Ну и хрен с ним, — доставая рунный нож и нанося удар в сердце, хмыкнул Игнат.
Тварь дернулась и замерла, а Кира стряхнула со своей правой руки сгусток огня, который мгновенно обратил нежить в прах, свежий утренний ветерок тут же унес останки вглубь леса. Минута — и на месте гибели нежити осталась только опаленная трава. Как же удобно, когда с тобой в команде есть такая волшебница, — один на один эта тварь могла бы его укатать. Нехорошая тенденция: за последний месяц Игнат уже четыре раза сталкивался с маргами, очень это плохо, слишком много, раньше за год о таком не слышали.
— А ведь там, куда мы идем, таких может быть много.
— Нет, — покачал головой Демидов, — он пришел не оттуда. Надо будет съездить попозже, как со Сторожьем закончим, там дальше метров через двести будет дорога, ведущая вдоль леса, и большая ферма. И лесопилка, человек пятьдесят жило, где-то километра три от этого места. Похоже, он оттуда. Этот край превратился просто в рассадник. Теперь надо смотреть в оба: есть нежить, которая не боится света солнца. Ладно, давай собираться, завтракаем — и пора ехать, до рассвета не больше часа. Тварь мерзкая, не дала доспать.
Вскоре костер уже бодро трещал, пожирая сушняк, грелся котелок с остатками ужина, рядом в железной банке закипала вода под чай. Когда взошло красное солнце, Голем уже выехал из леса и, вернувшись на дорогу, взял курс на стены мертвого города. Чем ближе они были, тем сильнее Демидов ощущал запах гари и трупов. Он даже остановил мобиль, чтобы достать из рюкзака зачарованную косынку.
— Что же будет внутри, если в двух километрах такая вонь? — озадаченно произнесла Кира.
— Одежду надо зачаровать, иначе ее потом только выкинуть.
— Моя зачарована, — отозвалась магичка, в голосе чувствовалось напряжение. — Твоим сапогам и куртке из ветрюхов ничто не грозит, а с остальным я справлюсь минут за двадцать. Раздевайся.
Игнат послушно стянул с себя штаны, рубаху и разгрузку. И Кира принялась творить чары.
Через полчаса «Голем» вновь побежал в сторону мертвого города. Метрах в трехстах от стен колеса мобиля пересекли полосу выжженной земли: маги княжества поработали от души, зачистив город с гарантией.
— Хорошо, что уже месяц прошел, — подавленно произнесла Кира, — иначе сейчас пришлось бы ехать среди облака пепла, а так осенние ветра сдули бо́льшую часть.
— Хорошо, — согласился Игнат, а сам думал о том, что чуть больше месяца назад это было место, полное жизни… — Все, останавливаемся, — сказал, тормозя у трактира, стоящего за городской стеной, одного из самих бедных заведений в Сторожье и в округе.
Тут жили и пили те, кому не хватало денег на существование внутри стен. Сейчас эти лачуги стали развалинами, маги поработали с широкой русской душой, и осталось от форпоста княжества Дар только пепелище.
Жирный ворон спикировал на бревно метрах в тридцати и злобно каркнул. Похоже, он решил, что эта парочка претендует на его пищу, но видя, что те даже не смотрят на него, опустился на обгоревший труп, валяющийся на дороге, и принялся его клевать.
— Сука, — не выдержала этого зрелища Кира и взмахнула рукой, что-то пробормотав себе под нос.
Птица, почуяв неладное, хотела уже расправить крылья и взлететь, но в этот момент ее словно невидимая рука прихлопнула. Игнат промолчал, но подумал, что, скорее всего, резерв у волшебницы кончится раньше, чем птицы, поскольку над городом кружила стая из сотни, а может и больше, ворон. Они наворачивали круги, мерзко каркая. Некоторые спускались вниз подкрепиться. Еще больше их сидело на стенах и остовах домов.
— Ты уверена, что хочешь пойти со мной?
Кира кивнула, но решимости у нее поубавилось. Игнат загнал мобиль за останки стены трактира, скрыв его от чужих глаз, а магичка накинула дополнительное заклинание, что-то вроде отвода глаз. Теперь посторонний будет видеть на месте «Голема» груду развалин, в которой нет ничего интересного.