Но неприятный разговор все же состоялся.
Лиза как раз спустилась с двенадцатого этажа в отличном настроении. Стёпа зашел к ней в кабинет, присел на край стола и начал перекладывать бумажки, потом поправлять ручки в пластиковом стаканчике. Лиза упорно молчала. Тогда Стёпа заговорил:
— Дмитриев — известный бабник…
— А мне это зачем знать? Пускай его жена волнуется.
— Ты не понимаешь? Он на тебя глаз положил.
— Я не понимаю, почему это тебя так беспокоит. Но на всякий случай я тебя утешу: он просто хочет женить на мне своего сына.
— Ты это серьёзно?
— Серьезней некуда. Он даже со своей женой меня познакомил, так что не вмешивайся в нашу семейную жизнь, пожалуйста…
«Ань, привет!
Ты в курсе дела, наверное. Дмитриев — что за перец? Твой папаня с ним знаком? У меня тут непонятная история с ним завязалась. Я не въезжаю, что происходит. Ответь быстро.
Обнимаю. Л.»
«Лиза!
Если он к тебе клеится, будь осторожна. Умная и хитрая сволочь. Он с моим папа неоднократно водку квасил. Я их семью знаю с детства — на даче отдыхали вместе каждое лето. Жена у него нормальная, но, я думаю, глубоко несчастная женщина. Дмитриев — тот еще «ходок». Его сын — Костик, к рукам, кажется, и не прибивался. В школе еще пьяный избил мента. Отец его «отмазывать» не стал, (из принципа, наверное). Костя два месяца просидел в КПЗ, потом получил условно. Что у них дальше было, не знаю.
А что за история? Безумно интересно. Я уже скучаю по нашим «африканским страстям». Держи меня в курсе событий.
Целую. А.»
После разговора со Степкой и этого письма Лиза перестала ходить к Дмитриеву. Что-то, действительно, было не так, в чем-то Степан был прав. Ведь ей и самой многое казалось странным. Через неделю Дмитриев пришел к ней сам. Как всегда бодрый и в хорошем расположении духа:
— Привет, невеста! Не звонишь, не пишешь. Совсем забыла старика. Я к твоему шефу наведывался, дай, думаю, и тебя навещу…
Лиза вздохнула: визит к шефу — явно только предлог. На самом деле Дмитриев собирался к ней. Разговаривать совсем не хотелось, к тому же в коридоре сразу замаячило несколько физиономий, от чьих хозяев не приходилось ждать ничего хорошего:
— Работы много, — как-то неопределенно пожала плечами Лиза.
— От работы кони дохнут. А такой хрупкой девушке отдых просто необходим. Поэтому позвольте вполне официально пригласить вас на чашечку кофе. — Это было сказано уже в коридоре, во всеуслышанье.
Отказываться дальше было глупо. Лиза закрыла документ, выключила монитор и, взяв ключи, вышла вслед за Дмитриевым. Под пристальными взглядами коллег они дошли до лифта, дождались, когда откроется дверь, и только в лифте Лизе показалось, что она уже может дышать. Дмитриев тоже больше не выглядел беззаботным идиотом. Доехали молча и так же зашли к нему в кабинет. Он попросил секретаря никого к нему не впускать и ни с кем не соединять.
— Лиза, я не понимаю, что происходит. Ну ладно, не заходишь, а почему на звонки не отвечаешь? Я тебя чем-то обидел?
— Да нет, Георгий Александрович, какие обиды… Устала я что-то… И не знаю, что сказать… В общем, сплетни всякие пошли, а я радовалась, что только все устаканилось после…
— Я понял.
— Надоели скандалы, честное слово.
— Теперь спокойно подумай: мы с тобой встречаемся не по закоулкам, а у меня на работе. Мне к тебе в гости ходить положение не позволяет. И потом, твой шеф неправильно поймет: все-таки конкурирующие издания, а я к вам зачастил. Улавливаешь мысль?
— Ну.
— Тебе про меня уже все рассказали, не сомневаюсь. Я о тебе тоже наслышан. И даже не стану скрывать: я именно поэтому к тебе подошел на той пьянке, интересно было познакомиться лично. Судя по рассказам наших дам, на тебе пробу ставить негде.
— И дальше что?
— Ну ты посмотри на меня внимательно.
— Зачем это?
— У меня своя голова на плечах.
— Разве?
— Хочешь удостовериться? — Дмитриев демонстративно оттянул в сторону широкий ворот вязаного свитера, наклонился так, чтобы сидящей в кресле Лизе было видно: вот — голова, вот — плечи.
— Действительно, голова с плечами на месте. Против факта не попрёшь, — после недолгой паузы сказала Лиза. — Но это все равно ничего не объясняет. И я бы даже сказала, что в этом нет никакого намека на решение возникшей проблемы.
— Да пойми, никакой проблемы нет. Тебе нравится здесь тусоваться?
— Да.
— А мне ты нисколько не мешаешь. Челяди вокруг навалом, а поговорить не с кем. Мне с мужиками приходится водку пить — такие правила игры. Мне это поперек глотки. Я непьющий. А приходится. Ну могу я себе позволить маленькую слабость — общаться с кем мне нравится?