Дмитриев сидел рядом на песке и что-то рассказывал уже минут пятнадцать. Она посмотрела на него так, что он спросил:
— Надоело?
Лиза кивнула:
— Отвезите меня домой. Я умоталась до полусмерти. Спать хочу.
— А ужин?
— Ресторан я уже не переживу. Я могу находиться только в горизонтальном положении.
— Но есть-то ты хочешь?
— Хочу, но не могу. Я лучше завтра поем.
— Нет, ты поешь сегодня. К тому же я обещал подарок на «выпускной».
— Подарок давайте, а есть все равно не могу.
— Ладно, лежи, сейчас подгоню машину.
Лиза прямо в купальнике загрузилась на заднее сиденье, положила под голову коврик, закинула ноги на тонированное стекло и так и уснула.
— Вставай, приехали, — Дмитриев открыл дверцу и стоял с пледом в руках. — Заворачивайся, одежду я сам принесу.
— Это куда мы приехали?
— Ко мне домой.
— Н-е-ет, я не пойду. Чего я у вас забыла? Это вообще неудобно — жена в отъезде…
— Я долго тут буду как дурак с пледом стоять? Перед соседями неудобно. Подумают, что ты пьяная.
— Ни за что. Где мои тапки?
— Стоят возле машины! Выходи, я сказал!
На лестничной клетке верхнего этажа «сталинки» была только одна квартира. Лиза почти сразу нашла дорогу в холл, где в числе прочего стояли диван и телевизор, взяла пульт, сказала Дмитриеву: «Спокойной ночи» — и «вырубилась» под вечерние новости.
Отчетливо пахло коньяком. Потом еще запахло жареным мясом… Лиза открыла глаза: к дивану был придвинут журнальный столик и возле самого ее носа стоял бокал с тем самым, о чем она подумала. Мясом тянуло из-за барной стойки, которую она поначалу не заметила, и за ней, вообще где-то далеко, в самом углу зала спиной к ней стоял Дмитриев и, похоже, жарил. Лиза смотрела на эту картину как завороженная: мужчина за плитой, а она — перед телевизором на диване.
Это же была её самая прекрасная мечта!
Интерьер ей понравился: минимум мебели и много картин. Большинство авторов она знала, работы этих художников закупали музейщики. Лиза выпила немного коньяку, поискала глазами одежду и не нашла.
Да и ладно! Она уже почти привыкла к этому пледу. Тихо вышла в коридор, прошвырнулась до прихожей, заглянула в спальни и кабинет — одежды нигде не было. Пришлось вернуться в зал.
Дмитриев сидел на диване:
— Проснулась, спящая красавица.
— Мне бы еще одеться…
— В ванной комнате, на плечиках… Там же чистые полотенца.
— Как я сама не догадалась…
Лиза вернулась из ванной.
— А чего нос блестит?
— Блестит, значит, чистый! — радостно отрапортовала Лиза.
— Вижу, ты постепенно приходишь в сознание.
— Да, положительная динамика, определенно, намечается.
— Тогда прошу к столу!
— А где у нас стол?
— Конечно же, в столовой.
— Железная логика.
— А ты думала, я уже в маразме?
— Ну, что вы, вам до маразма еще лет пять или даже шесть…
— Слушай, как с таким языком ты еще не вся в побоях?
— А я ловко уворачиваюсь и быстро бегаю.
Перед тем как сесть за стол, Дмитриев достал длинный футляр:
— Ты, как я понял, по «Parker» прикалываешься. Золотой «Parker».
— За-ши-бись! Приберегу для резолюций, когда стану главным редактором.
— Долго ждать придется. Твой шеф с места не сдвинется, пока не помрет. Так что пользуйся сейчас, а то заржавеет.
— У меня не заржавеет.
— Кстати, завтра уже наступило.
— Это вы о чем?
— Ну, ты на пляже сказала, что поешь завтра. Уже можно.
— А вы отлично готовите. Представляете, мечта идиотки: я бы работала, а муж бы дома меня с ужином дожидался.
— Ну, какие проблемы? Я уже дожидался, пока ты проспишься.
— Не считается. Вы уже женаты, и я не с работы пришла. И вообще пора по домам. Утро скоро.
— Лично я — дома.
Что-то в этой фразе Лизе сильно не понравилось:
— Тогда я вызову себе такси. — Она пошла к телефону.
Дмитриев отнял у нее трубку и обнял за талию:
— Лиза, оставайся.
— В каком смысле? И в каком качестве? У меня такое чувство, что вы чего-то не договариваете.
— Я же вижу, ты стала меня избегать после того разговора, — он уже обеими руками прижимал ее к себе. — Я всех разогнал, чтобы можно было поговорить спокойно.
— То есть вы отправили жену с сыном на Кипр, чтобы без отрыва от производства меня тут поиметь?
— Ты так это воспринимаешь?
— А как еще?
— И тебе ничего не говорит тот факт, что я привел тебя к себе в дом…
— Это не только ваш дом.