— Ну, и что теперь?
— Я была права с самого начала, вот что. А потом позволила себе мозги запудрить. Так вот дураков-то учат.
Дмитриев не звонил. Никому.
Лиза металась между желанием позвонить ему самой и сказать: «Вернись, я все прощу». Или позвонить Саше и спросить, сколько стоит заказать главного редактора. И попросить взаймы.
Самое ужасное: надо было ходить на работу и работать. И выглядеть прекрасно. И заставить себя не выглядывать по сто раз на дню в окно, чтобы посмотреть, не стоит ли внизу его машина. Ее все равно не было.
Она пообещала себе, что можно будет поплакать в субботу вечером. В воскресенье не надо было никуда идти, поэтому наплевать, если морда распухнет. Плакать не получилось. Пришлось до утра смотреть видик.
В понедельник надо было ехать на запись. Через час работы в студии с красными от света софитов глазами Лиза вышла в курилку. Курить не курила, а кофе с журналюгами пила. Там её выцепил Юра:
— Лиза, загляни ко мне…
В директорском кабинете сидел Дмитриев.
— Я вас оставлю вдвоем, только посуду не бейте.
— Иди уже со своими дурацкими шутками, — Дмитриев был злой, как черт.
— Я тоже, пожалуй, пойду, — Лиза моментально успокоилась.
— Нет уж, оставайся, — подлец-Юрка впихнул ее в кабинет и закрыл дверь снаружи.
— Ты привёз мои вещи? — Лизе ничего не оставалось, как перейти в наступление.
— Нет, я приехал за тобой.
— Организовал жене еще один отпуск на Кипре? Или снова сбагрил ее на дачу?
— Не разговаривай со мной в таком тоне.
— Я могу вообще не разговаривать.
— Почему ты никогда меня на слушаешь?!
— Потому что ты мне все время врешь.
— В чём?
— Я не желаю выяснять отношения! Их нет!
— Уже лучше. Крикни погромче, чтобы все услышали.
— А ты прав. Кого нам стесняться в собственной стране?! Любовницу домой притащить при живой жене — нормально. Мозги мне пудрить все лето — не фиг делать.
— Ты ничего не знаешь о моих отношениях с женой.
— Не знаю и знать не желаю. Но я так, на всякий случай поинтересуюсь: ты за мной приехал, куда везти собрался?
— Моему приятелю за долги достался коттедж. Стоит свободный. Пятнадцать километров от города. Ты наверняка знаешь — это рядом с Инкиной дачей. Я поэтому спрашивал, что с твоей машиной. Я не смогу тебя всё время возить. Ты забрала ее из ремонта?
— Я на ней приехала.
— Господи, как с тобой тяжело-то… Как будто два вагона разгрузил.
— А ты разгружал вагоны?
— Было дело по молодости. В институте, — Дмитриев подумал, что Лиза уже немного оттаяла и можно будет поговорить спокойно. Не тут-то было…
— У меня еще вопрос: ты там жить собираешься или это так — дом свиданий?
— Ты опять начинаешь?
— Ты еще не знаешь, как я начинаю.
— Все. Надоело. Я ухожу, — Дмитриев направился к двери. У него действительно лопнуло терпение.
— Очень жалко, — уже в спину бросила ему Лиза.
Он вернулся. Наклонился над креслом, в котором сидела Лиза, и посмотрел ей прямо в лицо:
— Чего ты добиваешься?
— А ты? — ей приходилось смотреть на него снизу вверх. Таким взвинченным она еще ни разу Гошу не видела.
— Ты едешь или нет?
— А ты любишь меня?
— Что?
— Ты меня любишь?
— Это очередная провокация?
— Я не хочу таких отношений. Ты опять психуешь, как тогда, летом.
— Это ты меня довела. Я уже неделю спать не могу. — Он сел радом на пол, прислонившись спиной к дивану.
— Я тоже. Сижу ночами, как дура, смотрю видики. Глаза красные, как у кролика Роджера.
— Ты меня до психушки доведешь. Чем я вынужден заниматься на старости лет? Уговаривать какую-то девчонку жить со мной в загородном доме. Рассказать кому — не поверят.
— А ты не рассказывай. Это будет наша маленькая тайна.
Дмитриев помолчал, потом посмотрел на нее с изумлением:
— Слушай, я не думал, что ты такая собственница.
— На себя посмотри: «Я приехал за тобой». «Мебель, самовывоз».
— Я, между прочим, мебель туда уже присмотрел.
— Что-то мы долго сегодня ругаемся, — Лиза вздохнула. Когда он не давил на нее, она готова была кинуться ему на шею и провести так, если не остаток своих дней, то по крайней мере, целый вечер.
— Я бы сказал, по-взрослому. Ну что?
— Я согласна. Хоть ты меня и не любишь…
— Да люблю я тебя, люблю. Могу написать это на любом заборе.
— Лучше на асфальте, под окном, в конторе.