— Замётано.
Сразу поехать вместе смотреть дом не получилось: Дмитриеву позвонили и он, успев только несколько раз поцеловать Лизу и извиниться перед Юркой за свой давешний ор, куда-то умчался.
На следующий день Лиза набрала его номер:
— Гош, что значит: «Лиза, я тебя…»? О чем это многоточие? — она смотрела в окно, под которым на асфальте красовалась крупная надпись мелом.
— Можешь гадать до трех раз, — и отключился.
— Тоже мне, Карлсон нашелся.
Снаружи дом Лизе не понравился — бестолковая новорусская архитектура. Внутри было получше: холл, кухня, отделенная от него барной стойкой, хозблок. На втором этаже — две спальни и терраса.
Гоша явно соскучился и попытался сразу затащить Лизу в постель. Но она еще не вполне отошла от ссоры и не решила окончательно, как строить с ним дальше отношения, поэтому искала повод отвертеться:
— Где презервативы?
— Давай так.
— Нет.
— Я не помню, куда их сунул.
— Сначала найди, потом приставай.
— Ну ты, имей жалость…
— Кто бы меня пожалел.
Гоша, проклиная все на свете, огляделся по сторонам. Он любил, чтобы все находилось на своих местах, поэтому новая обстановка выбивала его из колеи. А тут еще этот переезд, нервотрепка, Лиза… Все вылетело из головы.
— Я, правда, не помню.
— А ты их точно покупал?
— Конечно. Поехал всякую мелочевку сюда закупать, продукты и в аптеку тоже заехал.
Лиза подошла к холодильнику, открыла дверцу, заглянула в пару ящиков и со смехом достала оттуда упаковку презервативов:
— Ты их всегда с маслом хранишь?
— Ты как их нашла?
— Мама, когда в угаре носится, тоже все подряд в холодильник складывает.
Эта ерунда ее так рассмешила, что она не могла остановиться.
Дмитриев давно заметил, что Лизина обычная язвительность в домашней обстановке улетучивается. Она просто, как многие дети, заметив что-то смешное, начинала раскручивать ситуацию до абсурда.
Вот и теперь она уже забралась с ногами на барную стойку и рассказывала, что зубная паста и шампунь в холодильнике — дело обычное, но однажды она нашла там сушилку для обуви. И, главное, мама никогда сама не додумывается первым делом заглянуть в холодильник, хотя все время на этом прокалывается.
Гоша понял, что если сейчас ее не успокоить, она начнет требовать игрушки, а он компьютер не перевёз, потом, не дай бог, затеет осмотр чердака. Одна туда не полезет и станет канючить, чтобы он ей посветил, «а то страшно» — так уже было летом на даче. В общем, будет беситься и не даст спать до утра. А ему завтра предстоял тяжелый день. Поэтому он отобрал у нее эти чертовы резинки — минуты полторы ушло, чтобы поиграть в «А ну-ка, отними!» — и зашвырнул упаковку в угол, закинул Лизу на плечо и отнес в спальню. Там еще с полчаса отказывался пойти вместе погулять перед сном, тоже был риск, что это затянется до утра и наконец добился, чтобы Лиза угомонилась.
Она ткнулась носом ему в подмышку, как обычно, сложила на него руки-ноги так, что вообще не повернуться, и, кажется, заснула. После чего он сразу выключился.
— Спишь? — шепот шел из темноты. Оказывается, она уже стягивала с него свитер. Мышцы пробила судорожная волна, внутри все горело. Он еще успел подумать, что надо бы поаккуратней, но реальность уже уплывала.
Утром пришлось ехать в аптеку за какими-то таблетками. Но Лиза, кажется, перестала нервничать по таким поводам.
Лиза с Инкой сидели в кафе. За окном крупными, редкими хлопьями падал снег. Пахло елкой, корицей и какой-то давно забытой детской мечтой. Приближался Новый год.
— Ты не слишком засиделась? Сейчас совсем дорогу заметет, видимости никакой, как поедешь?
— А никак. Дома переночую. Мне там надоело. Кругом снега. Это Гоше там хорошо: они трассу для снегоходов накатали и целыми днями в выходные по ней носятся. Потом, то у них рыбалка была, теперь — охота. Надо еще пару-тройку любовников заводить. Они в одиночку не справляются.
Инка от смеха выдохнула в соломку, и глинтвейн выплеснулся на столик:
— Предупреждай, когда шутки шутить начинаешь…
— Я не шучу. Молодость проходит мимо. Я его ждать у окошка не собираюсь. Женька вообще появляется раз в месяц. Встречаемся на какой-то конспиративной квартире. Хорошо хоть он ко мне со всякими расспросами не лезет. А то мама уже вконец забодала: расскажи да расскажи…
— Опять шифруешься. С Гошей поссорилась?
— Нет. Но близка к этому. Он призывает меня проявить сознательность. Новый год, ему, видите ли, надо встретить в кругу семьи: супруга, бабки, дедки, сынуля, друзья семьи… А часикам к двум ночи он освободится и ко мне приедет. Как тебе идея?