— Я вот думаю все время: это вообще жизнь такая или только я — дефективная. Почему я все делаю не так? Почему счастья нет?
У Инки на глаза накатили слезы:
— Потому что только о себе думаешь. Тебе все равно, что я, например, чувствую. Я тоже осталась одна в Новый год. Антон мне тоже не позвонил. Только утром… Я не могу так. Устала: он то со мной, то с женой…
— Прости меня, Ин. Я действительно вела себя как последняя скотина. Давай, я позвоню Антохиной жене и все ей расскажу. И пускай он с ней весь праздник объясняется, свинья такая!
— Тебе только ломать! Он тогда вообще меня бросит.
— Это если его жена не выпрет. Они вообще ни от чего не отказываются, пока окончательно не прижмет. Посмотри на моих: ни один ради меня не развелся.
— Наученные горьким опытом своих предшественников, — Инка сквозь слезы рассмеялась, вспоминая Лизины похождения в начале журналистской карьеры.
У Лизы тоже непроизвольно проскользнула ядовитая улыбка:
— Да уж, навела шороху. Зато будет, что вспомнить в старости. Вот останемся мы с тобой, Инка, вдвоем — две такие бойкие старушки, купим дом на побережье, будем сидеть, пялиться через пенсне на океан и вспоминать, какие дуры были в молодости.
— А почему одни?
— Ну, даже если будут дети или, там, внуки, мы же с ними жить не будем, чтоб мозги им не пылесосить своим маразмом. По-моему, это гуманно.
Глава 3
— Познакомься с моим ребенком, — Дмитриев сидел на своем месте в кабинете. Сбоку, за приставным столиком — Костя. Она его узнала — миллион раз видела на фотографиях.
Лиза заскочила к Гоше без предупреждения, зная, что он только что подъехал. Увидела в окно, как он выходил из машины с каким-то мужчиной. Дело было срочное: она победила в конкурсе молодых журналистов в Москве. Надо было чуть ли не сегодня брать билеты. Лиза прибежала за деньгами. Но говорить на эту тему при посторонних, конечно, было нереально, поэтому она на несколько секунд приостановилась в задумчивости: как бы выставить этого парня или вытащить из кабинета Дмитриева.
— А это — Лиза, у Попова работает, — представил ее Гоша. Костя кивнул в знак приветствия. — Лиз, ты извини, мне с сыном надо поговорить. Я позже тебе позвоню.
Она молча развернулась и вышла, продолжая перебирать в голове, у кого прямо сейчас можно взять взаймы. Очень просто могло случиться, что если тянуть до завтра, то не будет билетов на нужную дату. У лифта ее нагнал Дмитриев:
— Ты чего, как зомби? — Он поцеловал ее, когда они вошли внутрь.
— Думаю. А что ты за мной побежал? Ну и разговаривал бы дальше.
— Решил, лучше сразу прошвырнуться до лифта, чем потом полгода за тобой бегать, чтобы помириться. Что надо?
— Денег на билет в Москву и обратно, — Лиза все еще держала в руках распечатку электронного письма из оргкомитета конкурса. Сначала сходила с ней к редактору, чтобы отпроситься на неделю: тот поморщился, но согласился.
— Через полчаса не поздно?
— В самый раз. Я добью текст и съезжу в трансагентство.
По большому счету, Лиза Москву терпеть не могла. Она не могла понять, как там расположены улицы, как можно парковаться в этих кривущих узких переулках, как ориентироваться, если все видимое пространство затыкано отвратительными палатками со всяким барахлом? Даже карта не помогала, потому что нигде не было табличек с названиями улиц и номерами домов или они были завешаны рекламными щитами. А на вопрос: «Как пройти…» — даже бомжи огрызались: «Понаехали тут!»
Но не поехать за дипломом победительницы из-за такой мелочи, как нелюбовь к городу, было бы верхом глупости.
Степка, правда, приуныл от известия о Лизином отъезде на неделю и вынудил-таки ее сдать в запас три материала, которые она надеялась сделать после возвращения.
Но ему она могла пойти на уступки, даже если приходилось не спать пару суток. С первым заместителем главного редактора у Лизы сложились особые отношения.
Шесть лет назад Степану позвонили с журфака и попросили, как недавнего выпускника, дать объявление об очередном наборе и творческом конкурсе для абитуриентов. Он поставил.
Через некоторое время когда уже прошли вступительные экзамены, ему позвонила незнакомая женщина и долго благодарила за то, что они напечатали объявление о наборе на факультет журналистики. Ее дочь пережила какой-то сильный стресс, кажется, не поступила в Академию художеств, долго находилась в депрессии, и только эти экзамены и поступление в университет вывели девочку из кризисного состояния. Евгения Викторовна очень благодарила Степу за то, что есть такая замечательная газета, которая опубликовала такое замечательное объявление.