— А вечером?
— Что вечером?
— Вечером время есть поболтать?
— Едва ли, у меня сегодня интервью в ночном клубе. Надо чего-нибудь в Интернете накопать и к одиннадцати в клуб подгрестись, чтоб с продюсером договориться.
— Кто приезжает?
— Меладзе какой-то. Ничего на него нет, я даже не знаю, как он выглядит.
— Да его только начали раскручивать. У меня в машине валяется газета с его интервью.
— И фотка есть?
— Есть.
— Тогда пошли к тебе.
Газетка нашлась, но снимок оказался…
— Похоже, по этой фотографии внешность «потерпевшего» идентифицировать не удастся, — резюмировала Лиза. — Ну да ладно, хотя бы знаю, что его брат пишет песни.
— И часто ты в клубах «зависаешь»?
— Как чёс пойдет. Сложнее на спектаклях — там надо сразу два-три интервью успеть взять, а до этого еще подготовиться.
На верхнем ярусе ночного клуба было темно, хоть глаз коли: внизу еще кое-как мельтешила светомузыка, разбрызгивали световые пучки лазеры, а в зоне для почетных гостей только кое-где горели свечи на столах.
На Лизу надвинулся мужской силуэт:
— Ваши билеты в VIP-зону…
— Ваши документы для начала… — спросила в ответ Лиза, подчеркивая абсурдность происходящего.
Охранник заржал:
— Так, это Лиза, пропустите.
— Вот, Серега, это и называется слава: в темноте по голосу узнают, — Лиза пришла с фотокором и решила высмотреть продюсера с балкона.
Наконец она выцепила взглядом коренастую фигурку Фридлянда и припустила в нужном направлении. Соблюдать политес было некогда, поэтому Лиза представилась, сунула Фридлянду свою визитку, сообщила, что договаривались сделать интервью в обмен на рекламу, которую они уже поставили в газете. И всучила ему три номера газеты с объявлениями. Продюсер промычал что-то невнятное, Лиза переспросила.
— Я понял… эээ… Елизавета… Я переговорю с Валерой, вы подойдите ко мне попозже.
— Когда попозже?
— Ну, через полчасика…
Через полчасика Лиза снова подошла. Снова — мимо. Потом еще несколько раз. Видимо, уже переключившись на автопилот, Лиза каждый раз представлялась продюсеру и вручала ему свою визитку. По затравленному взгляду Фридлянда, она чувствовала, что-то не так, но что конкретно, понять не могла.
— Слышь, Никитка, я нормально выгляжу? А то от меня уже люди шарахаться начинают.
— Ты Фридлянду уже в четвертый раз насильно свою визитку втюхиваешь. Он не знает, куда от тебя прятаться!
С Никитоном у Лизы была нежная дружба: издания их конкурировали, но на «поле боя», коим являлись все увеселительные заведения их города, выживать приходилось только сообща.
Конечно, можно было разок не уведомить коллегу, где и когда случится очередная прессуха очередной звездонутой актриски, но со следующего мероприятия можно уже было добираться домой в сорокоградусный мороз в три часа ночи пешком по сугробам, если собственная контора не выделит машину на ночь или не даст денег на такси. Так что рисковать дураков не было. «Культуристы» — так себя прозвали журналюги, специализирующиеся на культурных мероприятиях, строго блюли цеховое братство.
Лизе стало весело: она сделала Никитону и его гражданскому мужу Тёме жест, мол: «Спокуха, смотрим, что будет дальше» — и снова направилась к Фридлянду:
— Добрый вечер. Не припоминаю, я давала вам свою визитку?
Никитон с Тёмой в это время уже корчились от смеха за колонной.
Как ни странно, на этот раз прием сработал. Фридлянд назвал номер гримерки, который она уже и без него знала, но теперь идти туда можно было с «верительными грамотами».
Лиза постучалась в обшарпанную филармоническую дверь. Штора на внутренней стороне отодвинулась, но Лиза, привыкшая к подобным штучкам, заблаговременно спряталась за косяк:
— Кто там? — спросил из-за двери мужской голос.
— Свои, — без запинки гаркнула Лиза.
Сработало, как обычно: дверь открылась. Перед ней стояло двое мужиков. Лиза напрягла остатки мозгов, чтобы найти хоть какое-то сходство со снимком в газете, а потом махнула рукой и все рассказала, как есть:
— Короче, признавайтесь, кто из вас Валерий Меладзе…
Оказывается, если уработаться до полусмерти, то психологические проблемы, действительно, отступают на второй план. Точнее, они до первого просто не доползают. Лиза теперь успевала только добрести до дивана, стукнувшись об оба косяка, попадавшихся по дороге, ткнуться носом в подушку и все…
Разбудил Степкин звонок:
— Спишь?!
— Нет. Уже дописываю, через час буду в редакции, — соврала она на автопилоте.