— Лиза, уже четвертый час. Все дэдлайны давно закончились. У тебя телефон не отвечал. Я водителя к тебе отправил — никто не открывает. Ты, вообще, о чем думаешь? Могла сказать заранее, я бы выкрутился!..
— Ну а сейчас ты не выкрутился?
— А сейчас вся редакция на ушах, обсуждают, куда ты подевалась…
— Ага, многие уже начали отмечать…
— Зря прикалываешься. Знаешь ведь, как к тебе относятся.
— А ты их успокой, приголубь…
— Лиза, когда это кончится? Ты же сама доводишь их до полного озверения.
— Они первые начали! Заткни им всем глотки, а то я сама приду и устрою вам Вальпургиеву ночь. Ты меня знаешь! Хотя, ладно, я сегодня добрая. Можешь ничего не затыкать, просто уволь всех…
Бросил трубку.
Лиза еще чуть-чуть попрыгала по дивану — просто от хорошего настроения: и на работу все равно уже опоздала, значит, торопиться не надо, и Степка за нее волнуется. Мелочь, а приятно. Но перезвонить все же пришлось.
— Степ, а Степ. Ну, Степ! Не молчи, как сволочь. Я же не специально. Мы только по утряни домой добрались. Еще Никитона домой отвозили.
История была действительно из рамы вон, а Лиза оказалась в гуще событий.
Началось все с информации о том, что их город включен в российский тур группы «Nazareth». Лизе это название отчетливо напомнило несколько глав из истории ИЗО, а у людей постарше всколыхнуло все пласты их бурной молодости с пластинками на «ребрах», прослушкой «вражеских голосов» и прочей лобудой. Билеты на концерт были распроданы в два счета, но вышла незадача: московские организаторы тура плохо представляли себе расклад сил в провинции и вышли не на того человека. Те же, кто держал в руках местный гастрольный бизнес сильно на них разобиделись и отказались предоставлять концертные площадки.
Разумеется, от музыкантов этот неприятный факт скрывали до последнего, то есть до того дня, когда несколько фур, груженных современной аудиоаппаратурой, рассчитанной «заводить» стадионы, прибыли в город. Тут-то и стало ясно окончательно, что зарубежных «звезд» здесь даже за деньги публике не покажут.
Среди тех, кто месяц назад ввалил конкретные бабки, чтобы оттянуться и вспомнить молодость, а также у рядовых поклонников рока возникли вопросы ко всем подряд. В итоге ситуацию, можно сказать, разрулили: для выступления «Nazareth» выделили клуб на четыреста мест в одном из шахтерских пригородов.
В тот день посёлок Сосновка пережил небывалый стресс. Сюда стекались сотни поклонников «Nazareth». Люди приезжали и организованно — на автобусах с выставленными в окнах плакатами «Nazareth», и самостийно на иномарках.
К шести вечера у местного ДК собралась приличная толпа мужчин пост-бальзаковского возраста, сдобренная десятком журналистов местных СМИ. Все ждали начала концерта.
Лиза с Никитоном и еще тройкой фотокоров забрались в святая-святых — за кулисы. Лучше бы они этого не делали. Техники уже начали монтировать аппаратуру.
— Знаешь, Никита, лично я планирую вернуться сюда завтра поутру, — в задумчивости сказала Лиза.
— Это почему же?
— А посмотреть на воронку… Ты не понимаешь? Если они всю свою аппаратуру врубят, от этого дэкашки только щепки полетят. Поехали отсюда.
— Я тут ресторанчик один знаю, пойдем лучше напьемся!
— А пойдем! Утром спляшем на развалинах! — Лиза с Никитоном забурились в местную забегаловку, которая, к слову, оказалась не так уж плоха. Они успели дважды поужинать и напиться, и снова проголодаться и протрезветь, когда прессу пригласили пройти в зал. Отбрыкиваться было бесполезно да и бессовестно по отношению к публике: погибать, так с музыкой!
Очевидно, музыканты «Nazareth» не играли в поселковых домах культуры с тех овеянных мифами времён, когда группа еще называлась «Shaded» и работала на танцевальных площадках родного Данфермлайна.
Но с 1969-го года все же довольно многое изменилось.
Рокерского народа в Сосновке собралось больше, чем мог вместить не только зал, но и весь местный клуб, включая чердачные и подвальные помещения. Журналистов под «конвоем» провели в зал и усадили в первый ряд. Этого Лиза и боялась. Никитон, хотя и накатил водочки по-взрослому, тоже слегка разволновался.
Когда в одиннадцать вечера прозвучали первые аккорды, витражи с изображением хомутающих колхозников и чумазых улыбчивых забойщиков содрогнулись.
Лиза выдержала только первую композицию. Она схватила за шкирку Никиту и выскочила из зала. Там уже можно было хоть что-то расслышать помимо бешеных аккордов и свиста тех немногих счастливчиков, которым удалось попасть в зал.