— …Просто столько всего накопилось, а тут еще ты со своими откровениями некстати, — Лиза сидела у Кости на коленях и шмыгала носом.
— Все равно ремонт делать, посуда старая с дачи. Я еще привезу — устроишь парочку погромов. Можно старую мебель переломать.
— Мебель ломать мне нельзя, мне такие нагрузки противопоказаны. Лучше дай пострелять.
— Об этом забудь. Карабин — не игрушка.
— Все равно дай!
— Слушай, ты сама обещала, что два дня будешь самая примерная в мире, а вон чего учудила. Так что бонусов не жди. Пострелять ей дай… Тебе дай пострелять, последнего достоинства лишишься.
— А ты тупой все-таки…
— Приехали…
— Я просто вспомнила, как ты в ментовку загремел. Как последний придурок. Мы, пожалуй, похитрее были.
— Кто это — мы?
— Да в школе с пацанами дружили.
Лиза рассказала историю с физруком.
— Странно, что мы раньше не встретились, — задумчиво произнес Костя.
— Ничего странного, жили в разных районах.
В Лизином кабинете теперь всегда вкусно пахло свежесваренным кофе: она выпросила у Костика Гошину кофеварку.
— Ты у нас бизнесмен, новую себе купишь, — сказала Лиза, переставив кофеварку поближе к входной двери кабинета, на случай, если Костя в последний момент передумает и придется «скрываться бегством» вместе с новым трофеем. — А я всего лишь бедная журналистка, которой на запчасти не хватает.
— Я не попрусь смотреть твою машину, — Костя всегда злился, когда Лизе в очередной раз удавалось взять его измором.
Он сидел, уткнувшись в монитор и делал вид, что играет в «машинки». После того как Костин «Porsche» в пятый раз врезался в угол дома перед самым финишем, Лиза, наблюдавшая молча за виртуальной гонкой, откомментировала:
— Не расслабляйся раньше времени. Тебе хладнокровия не хватает. Это всегда так: стоит подумать, что всех «сделал», сразу — мордой об косяк.
Костя промолчал и еще больше «набычился». Лиза продолжала дежурить у него над душой.
— Я из-за тебя сосредоточиться не могу!
— Ты бы лучше на работе сосредоточился.
— Работа не волк. Может, тебе кофеварку у себя опробовать?
— То есть ты намекаешь, не пойти ли мне…
— Именно.
— Не надейся.
Костя шепотом выматерился и развернулся к ней в кресле:
— Ну, что у тебя с машиной?
— Не знаю. Заводится не сразу.
— Как можно водить машину и не знать, как она работает?
— Каком кверху! Не будь занудой. Я же пользуюсь компьютером, хотя не знаю, как он работает. Котик, тебе лучше мою машину отремонтировать, а то самому меня возить придется.
— Я могу отказаться.
— Тогда я отсюда вообще не выйду. А еще хуже, перееду к тебе жить.
— Эту катастрофу лучше предотвратить, — Костя выключил игрушку. — Сегодня после работы приеду посмотрю.
— Вот и славно. В таком случае помоги мне отнести кофеварку в кабинет, она тяжелая.
— Слушай, у тебя совесть есть?
Лиза проверила карманы брюк:
— С собой нет. Наверное, я ее в косметичке забыла.
— Тогда придется помочь…
Степка ходил хмурый и почти не разговаривал с Лизой. Причину долго искать не пришлось: он болезненно реагировал на Костю. После переезда кофеварки тот стал часто наведываться к Лизе в кабинет.
— И этот считает меня своей собственностью. Что вообще происходит? — она тоже начинала заводиться, когда Степка дулся на нее.
Чтобы подлизаться к Степе требовалось время. Лиза осталась после сдачи номера в конторе, и когда публика рассосалась, зашла к замредактору:
— Степ, можно бутер взять?
— Когда ты разрешения спрашивала? — Степка нарочито внимательно вычитывал текст.
— А я встала на путь исправления…
Теперь Степка играл в молчанку. Лиза долго билась, но безрезультатно:
— Все, последняя попытка. Степ, давай мириться. Я не могу, когда ты на меня злишься.
— Зато Дмитриевы тебя любят. Причем все.
— И ты туда же. Не надо мне читать мораль. Я сама разберусь, что мне делать.
— Тогда избавь меня от этих разговоров! — Степка наконец оторвался от монитора. — Пока ты там с Костей своим любезничаешь, ко мне его папа уже дважды наведывался.
— Зачем?
— ХЗ. Я так думаю, его беспокоит ваша нежная дружба. Только я не понял, почему я здесь крайним оказался.
— Надо было сразу про Гошу сказать. Да и вообще, Степа, какой ерундой у тебя голова забита?! О деле подумай, наконец! Сосредоточься.
— А ты прекрати с Дмитриевыми заигрывать!
— А это каким боком сюда относится?
— Таким! Я уже устал выслушивать от всех, включая редактора, что прикрываю все твои художества. Они уже готовы тебя кислотой из-за угла облить, а ты продолжаешь сюда мужиков таскать.