— Котя хороший, я его почти уже люблю, — Лиза в очередной раз не давала спать Инке.
— Не кажется тебе, что это — самая идиотская кличка, которую ты придумала за последние десять лет? — Инка зверски хотела спать и с трудом подавляла раздражение.
— Котя — это уменьшительно-ласкательное, а не погоняло. И вообще, после того, как Женя привел жену с ребенком в нашу с ним квартиру, Котя кажется мне лучшим из мужчин. Он даже ключи мне наконец сделал, с двадцать пятого полупинка. Не так уж плохо для начала…
Не спи, замерзнешь, — Лиза тряхнула Инку за плечо. Та задремала в кресле. — Какой из тебя на фиг психолог? Чему вас только учили? И почему ты, в конце концов, не стала художницей? Почему не осуществила все свои мечты?
— Потому же, что и ты, — Инка потерла глаза и зевнула. — Художеством на жизнь не заработаешь, так и будешь до пенсии в детсадах игровые комнаты оформлять. В лучшем случае — красить копии на продажу, для иностранцев. Лиз, так жить нельзя. Невыносимо просто. У тебя что ни роман, то хождение по лезвию.
— «Когда судьба по следу шла за нами, как сумасшедший с бритвою в руке…»
— Десять лет тебя знаю, до сих пор не понимаю, как ты выживаешь: вокруг тебя всегда конфликты. Ни одного мирного дня, все время что-то происходит.
— Что поделаешь, Ин… Кому-то лучше удается мир, а мне — война. Как ни странно, в «Войне и мире» я только про мир прочитала. А фильмы про войну просто ненавижу: у меня, считай, каждый май — отдых от телевизора. Потому что там только про войнушку показывают. Просто меня никто не любит…
— Это тебя никто не любит?
— Да. Я знаю, что ты сейчас скажешь. Это все ерунда. Количество и качество — не одно и то же. Я для них — кусок мяса.
— Скорее, суповой набор…
— Я серьезно, Ин. Им вообще не интересно, что я думаю. Мне даже поговорить не с кем. Ты да Степка. С тобой — «за жизнь» поболтать, с ним — по работе. Для остальных я, как и все другие бабы, — сосуд для слива мужских потребностей. Для теток — конкурентка на рынке сексуальных услуг. У нас же все заточено под то, как ублажить любимого мужчину: дать пожрать, обстирать и не беспокоить, когда он футбол смотрит. Идеально — за пивком в это время сбегать. Это я тебе сейчас, между прочим, выдаю секрет счастливой семейной жизни, а ты зеваешь опять! Не хочешь счастливой семейной жизни?
— Только о ней и мечтаю. Я готова даже за сигаретами в ларек сгонять, если для семейного счастья потребуется.
— Ну вот, а я на такие жертвы не готова.
— А кто от тебя их требует?
— Пока никто. Но я думаю, как только замуж попадёшь, тут же в это дело втянешься. У Дмитриева жена, вообще, каждый день еду готовит. А я была уверена, что он все делает сам.
— Если он тебя кормил, это не значит, что каждый день на такие подвиги согласен.
— Вот-вот, я о том же. Завяжешься с кем-нибудь и не заметишь, как у плиты окажешься.
— Это ты себя уговариваешь от Дмитриева отказаться?
— Ага. А что, не очень получается?
— Да нет, нормально. И надолго тебя хватает?
— Минут на двадцать, потом по новой надо начинать.
— Батя совсем с катушек слетел. Снова в горы собрался, — Костя ковырял вилкой омлет. Они сидели в конторском кафе.
— Тебе какая разница?
— Большая. Он совсем на дела забил. Газета сама по себе выходит. И вообще, надо новый снегоход покупать, тот матушка просто в хлам уделала.
— Сам заработать не можешь?
— Нет пока. Ремонт все сжирает.
— Тогда проси денег, пока он здесь.
— Я его выловить не могу, мать на работу вышла, они из конторы — сразу на дачу.
— Значит, надо ехать на дачу. Здесь он все равно крутится целыми днями, не до твоих снегоходов.
— Наверное. Поехали?
— Куда?
— На дачу, после работы.
— Я в театр собралась. Видишь, на шпильках. В салон сходила — маникюр, укладка. Какая дача?
— Чего ты еще в этом театре не видела? — Костя был принципиальный противник искусства нимфы Мельпомены. — Надо на дачу съездить, пока погода нормальная. Потом начнется холодрыга, тебя туда вообще не вытащишь. Зимой будешь по театрам ходить.
— До вечера подумаю. Может, если без ночевки… Просто заехать поговорить…
Лиза знала, что Дмитриев вернулся всего на неделю в промежутке между двумя рыбалками. И она хотела его увидеть. Но не на даче, не с женой. Хотя какая разница? Только тащиться за город при параде не было никакого желания.
— Ладно, я согласна, — она позвонила Косте сама. — Надо выехать пораньше, потому что мне надо переодеться.
— Ты же не в лес едешь, а на дачу. Так сойдет.
— Не сойдет. Я не собираюсь в доме околачиваться, погулять хочу, пока ты будешь его окучивать.