Философской базой для феномена двойничества в литературе 19-20 веков стали идеи онтологической двойственности сознания, этического дуализма и социальной детерминированности человека.
У многих философов (Григорий Сковорода, Шопенгауэр, Кьеркегор, Ницше, Бердяев, Эрих Фромм и мн. др.) человек предстает как существо, сотканное из противоречий. Единство и борьба противоположностей - необходимое условие существования мира (И. Кант, Ф. Шеллинг, С. Франк и др.). В 19-20 веках ученые (Фрейд, Юнг, Эрик Берн и др.) попытались объяснить вечный конфликт с помощью новых категорий: бессознательное, сверхсознание и сознание, которые нашли воплощение в мировой литературе в виде «внутренних» двойников («Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда» Стивенсона, «Одлян, или Воздух свободы» Л. Габышева, «Перед зеркалом» Каверина и др.).
Другие усматривали корень противоречий в этическом дуализме, так как в душе человека идет вечный спор между Добром и Злом (И. Сирин, Т. Задонский, Кант, Мережковский, Фромм), что может быть связано и с двойственной природой самого Абсолюта (Шеллинг, Владимир Соловьев), являющегося единым источником как светлого, так и темного начал в человеке. Эта амбивалентность Добра и Зла нашла отражение в литературе в виде многоликой персонификации Зла (Люцифер, Мефистофель, Демон, Воланд и пр.).
Идея имманентной двойственности человека связана и с концепцией социальной детерминированности индивида. Самосознание формируется в обществе, которое заставляет человека надевать различные социальные маски: скрывающие ложь и лицемерие, защищающие от внешнего мира, компенсирующие недостающие человеку качества, а иногда и замещающие подлинное Я («Защита Лужина» В.В. Набокова, «Степной волк» Г. Гессе, «Назову себя Гантенбайн» М. Фриша, «Чужое лицо» К. Абэ, «Сандро из Чегема» Ф. Искандера, «Палисандрия» Саши Соколова и др.). Юнг выявил полярность психических структур - она отразилась в архетипах, многие из которых двойственны по природе. Архетипы стали философской основой для образа двойника, появление которого связано с противоречием между женским и мужским началами в человеке (Анима и Анимус), с конфликтом сознательных и бессознательных пластов психики человека (Тень), со стремлением проявить индивидуальность (Самость), со столкновением созидательных и разрушительных начал (Трикстер и Мать). Архетипы лежат в основе разных типов двойников. С архетипом Трикстер связано появление внешнего двойника (мифические Прометей и Эпиметей, библейские Иаков и Исава, Голядкин I и Голядкин II в романе Достоевского «Двойник», Феликс и Герман в повести Набокова «Отчаяние» и др.), «внутреннего» двойника (Черт как порождение болезненного сознания Ивана Карамазова в «Братьях Карамазовых», второе Я Тураевой в романе Каверина «Перед зеркалом», Семенов как маска Любкина в романе Нарокова «Мнимые величины» и др.), части тела как двойника героя, созданного с помощью приема синекдохи («Нос» Н.В. Гоголя и др.).
Архетип Тень символизирует бессознательную темную сторону личности и все то, что человек отказывается принимать в себе. В его осмыслении в литературе 19-20 веков наметились три основные тенденции. Во-первых, развиваются идеи Юнга о Тени как воплощении бессознательной части психики, характеризующейся преимущественно негативно. Отсюда - образ тени как врага, злого гения, демонического двойника, пытающегося подчинить мысли и желания человека («Калеб Уильямс, или Вещи как они есть» У. Годвина, «Тень» Е. Шварца). Во-вторых, Тень рассматривается как вещь, маска («Удивительные приключения Петера Шлемиля» Шамиссо, «Пурпурный палимпсест» Каверина) в связи с проблемой обезличивания человека («Машенька» В.В.Набокова, «Тени в раю» Э.М. Ремарка). В-третьих, образ тени является персонификацией второго Я, «моделью памяти», которая хранит информацию о чувствах, мыслях, увлечениях человека («Тень» Э. По, «Пурпурный палимпсест» В.А. Каверина). Мотив утраты тени связан с вечной борьбой в человеке темных и светлых сторон.
Универсальность механизмов, лежащая в его основе двойничества, мифологичность, апелляция к вечным проблемам загадок человеческого сознания будут востребованы всегда, и в этом смысле художественный потенциал феномена двойничества в литературе огромен, уверена, тема далеко не исчерпана. Новые кризисы сознания (под- и надсознания, бессознательного) и социальные потрясения приведут к новым трактовкам - и новым шедеврам. Подозреваю, кое у кого уже появилась пара интересных идей:).