Откуда эти самые сюжеты и идеи берутся, как они рождаются? Этот вопрос можно обсуждать до бесконечности, создавая новые концепции. Фантазия? Жизненные реалии?
Лично для меня одним из самых любимых примеров рождения сюжета является история «Франкенштейна».
Год 1815 был назван «годом без лета». В его апреле произошло извержение вулкана Тамбора, что находится в Индонезии. Погибло 50 тысяч человек, а в воздухе оказалось полтора миллиона тонн вулканической пыли. Пыль рассеялась в верхних слоях атмосферы и принесла сильнейшее похолодание и неурожай, от которых впоследствии только в Европе погибло около 200 тысяч человек.
Этот «год без лета» своими холодами и нескончаемыми ливнями застал компанию молодых людей, отдыхавших на вилле Диодати близ Женевского озера. Состояла компания из уже знаменитого поэта Джорджа Гордона Байрона, двадцати возьми лет; его личного врача и друга Джона Полидори, двадцати лет; известного поэта Перси Биши Шелли, двадцать три года; его возлюбленной Мэри Годвин, впоследствии ставшей его женой, восемнадцати лет; и сводной сестры Мэри - Клер Клермон, в ту пору возлюбленной Байрона, тоже восемнадцати лет.
Из-за дождя роскошная вилла представляла собой унылое зрелище, прогулки по окрестностям исключались, прогулки по озеру тоже. В один из ужасно тоскливых вечеров знаменитый поэт предложил друзьям литературную игру. «Пусть каждый из нас сочинит страшную повесть», - сказал лорд Байрон.
«Страшная повесть» получилась не у всех. Сам Джордж Байрон начал писать кровавый рассказ, но бросил. Зато в те же самые ужасные дни родились его мрачная поэма «Тьма», жуткое стихотворение «Сон», трагический «Шильонский узник» и печальное стихотворение, получившее впоследствии название «Отрывок».
Наброски кровавого рассказа, задуманного другом и пациентом, подхватил Джон Полидори, и из-под его пера вышла повесть «Вампир» - первое в истории произведение о человеке-кровососе, которое породит новое художественное направление и новый жанр - литературу о вампирах. Следуя по стопам Полидори, немногим позже (в 1897 году) напишет своего «Дракулу» Брэм Стокер.
У Перси Биши Шелли тоже не получилось сочинить «страшную повесть», однако в те ужасные дни он подарил миру грозный «Гимн интеллектуальной красоте» и грустный восхищенно-завистливый «Сонет к Байрону».
Клер Клермон вовсе ничего не написала в те дни. Возможно, она и пыталась создать свою «страшную повесть», но ее попытки не дошли до нас. А ее сестра, Мэри Годвин, будущая Мэри Шелли, начала рассказ о страшном и несчастном человекоподобном существе, ужасном чудовище, сотворенном руками гениального ученого. Как писала сама Мэри в своем авторском предисловии: «...лето оказалось дождливым и ненастным; непрестанный дождь часто по целым дням не давал нам выйти. В руки к нам попало несколько томов рассказов о привидениях в переводе с немецкого на французский. Там была "Повесть о неверном возлюбленном", где герой, думая обнять невесту, с которой только что обручился, оказывается в объятиях бледного призрака той, которую когда-то покинул. Была там и повесть о грешном родоначальнике семьи, который был осужден обрекать на смерть своим поцелуем всех младших сыновей своего несчастного рода, едва они выходили из детского возраста. В полночь, при неверном свете луны, исполинская призрачная фигура, закованная в доспехи, подобно призраку в "Гамлете", но с поднятым забралом, медленно проходила по мрачной аллее парка. Сперва она исчезала в тени замковых стен; но вскоре скрипели ворота, слышались шаги, дверь спальни отворялась, и призрак приближался к ложу цветущих юношей, погруженных в сладкий сон. С невыразимой скорбью на лице он наклонялся, чтобы запечатлеть поцелуй на челе юношей, которые с того дня увядали, точно цветы, сорванные со стебля.
С тех пор я не перечитывала этих рассказов, но они так свежи в моей памяти, точно я прочла их вчера.
"Пусть каждый из нас сочинит страшную повесть", - сказал лорд Байрон, и это предложение было принято...
...А я решила сочинить повесть и потягаться с теми рассказами, которые подсказали нам нашу затею. Такую повесть, которая обращалась бы к нашим тайным страхам и вызывала нервную дрожь; такую, чтобы читатель боялся оглянуться назад; чтобы у него стыла кровь в жилах и громко стучало сердце.