— Ничего, мой мальчик, — сказал старый герцог, в последний раз оглянувшись на ворота дома. — Ничего, мы еще вернемся, помяни мое слово…
Его высочество ничего не ответил. Верил ли он в пророчество отца? Возможно, да, возможно, нет…
Мишель-Жозеф де Конде умер в эмиграции, в Эттенхейме. Одна из местных газет посвятила этой новости два абзаца, в рубрике «Разное». Годом позже Луи-Антуан встретил свою будущую жену, графиню Шарлотту. А еще через год родилась принцесса Жанна-Луиза. То самое крохотное существо, что в данный момент сосредоточенно ковыряло прутиком островок подтаявшего снега под старым деревом. Мы наблюдали за малышкой в три пары глаз — будто стражи некоего бесценного сокровища. Все-таки в этом доме, в замке Конде, главенствующую роль играла именно она, юная принцесса. Ибо для любящих родителей их дитя всегда превыше всего…
Меня разбудили среди ночи. Я проснулся и с удивлением увидел возле своей кровати младшего лакея Пюно.
— Ну что там еще? — спросил я с неудовольствием.
— Там… Там какие-то люди. С факелами и в масках… И, по-моему, они вооружены.
На всякий случай я принюхался.
— Ты не перебрал вчера, дружок?
— Клянусь! — он боязливо покосился на окно. — Взгляните сами!
Я подошел к окну и посмотрел вниз. Там, внизу, в предутренней дымке, горели факелы. Они были повсюду: в парке, в саду, перед воротами особняка…
— Поднимай всех, — распорядился я. — Разбуди его высочество, и скажи гувернантке, чтобы оставалась в детской и покрепче заперла дверь. Да не стой столбом! — рявкнул я, уже одетый и лихорадочно соображающий, где моя шкатулка с пистолетами.
В дверь ударили так, что она чуть не слетела с петель. Слуги в доме выжидательно посмотрели на меня: я был старшим по должности. С трудом совладав с собой, я подошел к двери и открыл в ней маленькое окошечко. Кто-то снаружи — огромный (так показалось), в черной маске и треугольной шляпе, рявкнул:
— Именем Директории, отворите!
— Что там, Анри? — услышал я за спиной.
Герцог стоял на лестнице — без камзола, в расстегнутой на груди кружевной рубашке, со шпагой в руке.
Я промолчал — ответа здесь не требовалось. Только посторонился, чтобы герцог мог подойти к двери.
— Я принц Луи-Антуан де Конде, герцог Энгиенский, — сказал он спокойно. — Владелец этого поместья. Кто вы и что вам нужно?
Звуки на улице стихли.
— Вы, милорд, — прозвучал тот же резкий голос. — Я имею на руках приказ о вашем аресте.
— Приказ об аресте? — переспросил принц. — И каковы же обвинения?
— Участие в заговоре против Франции и подготовка покушения на ее Первого консула Наполеона Бонапарта. Не усугубляйте своего положения, ваше высочество. В случае сопротивления мне приказано применить силу.
— Луи, — прошептала графиня Шарлотта, появившись в дверях спальни — бледная, как привидение, с распущенными волосами, в длинном халате, накинутом поверх ночной сорочки.
— Не волнуйся, — одними губами произнес герцог. — Иди к себе. Скоро все разъяснится.
Графиня вдруг посмотрела в мою сторону. Я понял, подошел, и она тут же схватила меня за руку. Пальцы у нее были ледяные и слегка подрагивали, хотя она пыталась скрыть волнение.
Она потянула меня в спальню. Подчинившись, я шагнул за порог, и увидел у нее в руке старинный золотой медальон в форме трилистника с большим ярким изумрудом вместо крышки. Мне была знакома эта вещь. Графиня Шарлотта особенно дорожила ею…
— Мы всегда доверяли вам, Анри, — прошептала она, словно в лихорадке. — Поэтому сейчас не приказываю, а прошу… как близкого друга… Спасите мою дочь! Постарайтесь вывести ее через заднюю калитку, — и нетерпеливо сунула мне медальон. — Это вам…
Я отшатнулся.
— Ваше высочество, неужели вы думаете, что я…
— Вам предстоят расходы, — перебила она. — Возможно, придется платить тем, кто укроет вас на время. Или давать взятки властям. Не скупитесь. Больше я не в силах ничем вам помочь.
— Но вы тоже можете уйти!
Она покачала головой.
— Я останусь с мужем. А вы идите, Анри. И помните, вы обещали мне спасти Жанну.
Дверь внизу продолжала трещать под ударами.
— Отоприте, — холодно приказал герцог слугам. — Иначе они вправду ее высадят.
Запор откинули. Человек в маске, которого я видел сквозь окошко, шагнул через порог, не обращая внимания на два ружья, нацеленных ему в грудь.
— Скажите своим людям, чтобы опустили оружие. Дом окружен, у вас нет шансов.
— Вы говорили о какой-то бумаге, генерал Ординер, — напомнил герцог.