— Как хотите, — пробормотала Гертруда с деланной улыбкой, — как скажете…
Она умела ждать. Это один из тех приемов, которым ее научила жизнь.
Флори расцеловалась с родителями и, удаляясь под руку с мужем, обернулась еще раз. Их провожали лакеи с факелами.
В доме ювелира все улеглись в постели, которые горничные только что по распоряжению Тиберж нагрели горячими угольями, смешанными с ладаном. Все комнаты пропитались запахом прогретого постельного белья и благовониями, которые так любила Матильда.
На улицах Парижа, кроме трех фонарей, сиявших над сводом Гран-Шатле, на вершине Нельской башни и на кладбище Инносан, горели лишь лампады перед памятными местами, крестами на перекрестках, фигурой Богоматери, изваяниями святых — покровителей города.
В полной тишине ночь обволакивала город за запертыми воротами, со всеми его помыслами, радостями, страданиями, а ночная стража готовилась в очередной раз охранять его покой.
Часть вторая
I
Пройдя через ворота Сент-Оноре, запиравшие доступ в город с запада, группа девушек направлялась по дороге, ведущей к лесу Руврэ.
Этот первый майский день оправдывал обещания апреля — погода была хорошая. В полях зеленели хлеба — овес, рожь. С зеленью их нежных всходов перемежалась белизна цветов боярышника, разросшегося в живых изгородях и среди лесной поросли. На каждом кустике зеленели крошечные листики. Цветущие яблони в своем буйном веселье придавали всему, что было рядом, розоватый оттенок, щедро предлагая свои роскошные букеты. Под бдительной охраной пастухов щипали молодую траву овцы и коровы. Повсюду упивались своими песнями птицы, они присвистывали, ворковали, щебетали, трещали.
— Самая девичья погода! — возвестила утром Перрина, входя, чтобы разбудить Кларанс. — Нынче вам повезло, в такую погоду только и отправляться в лес за «маем»[7]!
Девушка радостно расцеловала в обе щеки полную женщину, чье лицо, да и вся она, были такими круглыми и пышными, что весь ее облик напоминал сдобную булочку. Это впечатление усиливалось мягкостью и исходившим от нее ароматом свежего сливочного масла.
Отстояв обедню, Кларанс пошла за Флори, которая, несмотря на совсем недавнее изменение своего положения и на уход из родительского дома, согласилась участвовать в походе.
Сестры вместе зашли за дочерьми лучшего друга их отца Алисой и Лодиной.
И теперь они майским утром, взявшись за руки, весело шагали в загородный лес вместе с другими горожанами. В этой небольшой компании близких соседей все знали друг друга и разговаривали с откровенностью, возможной при общении долгие годы.
На дороге в Сен-Жермен-он-Лэ, проходившей через деревню Вилль-л'Эвек и исчезавшей, извиваясь, под кущами деревьев ближайшего леса, в этот праздничный день народу было больше чем обычно: крестьяне пешком или же верхом на ослах, а то и с тележками, бездельники студенты, аббаты верхом на мулах, монахи-доминиканцы в белой одежде и в черных колпаках, францисканские монахи в серых рясах, подпоясанных веревкой с тремя узлами, делавшие вид, что они всегда чем-то очень заняты, вельможи на лошадях, нередко с дамой на крупе, другие стайки молодых девушек, также собравшихся в лес за ветками цветущих деревьев, за майской зеленью, не говоря уже о тех, кто просто решил погулять без определенной цели, — образовали оживленную, неумолкавшую толпу в ярких, пестрых одеждах. Они расталкивали друг друга локтями или просто касались друг друга, переходя дорогу или обгоняя шагавших медленнее девушек с улицы Бурдоннэ.
Вслед им неслись смелые реплики из толпы, за которыми порой следовали и смелые жесты. Ответом были протестующие возгласы и неловкий смех, забавлявшие ближайших свидетелей этих сценок, знавших, что общество этих добродушных шутников не грозит испортить им удовольствие.
Вот и лесная опушка. Под молодыми ветвями, хрупкие листья на которых были прозрачны, как только что размотанный шелк, стоял почти осязаемый на ощупь запах перегноя и мха. Люди рассеялись по лесу.
Флори с подругами знали, куда надо идти за цветущим дроком, боярышником и диким ирисом. Невдалеке жил брат кормилицы Перрины. Он разводил пчел для королевы Бланш Кастильской, матери короля. Этот добряк знал каждый пень в этой части леса. К нему и обращались каждый год дочери метра Брюнеля.
Избушка Робера де Бигра у родника под липой была окружена небольшим садом, полным гвоздики, овощей, салатов и ароматических растений. Фасад обвивали виноградные лозы до самой крытой соломой крыши. На участке, отгороженном живой изгородью из черного терновника, паслись свинья с поросятами, несколько коз и осел. Там же клевали корм куры. Чуть дальше, у подножия первых буков, за которыми уходили в лесную чащу другие деревья, выстроились в ряд соломенные крыши пчелиных ульев. По всей округе в лучах солнца золотистым блеском сверкали мириады круживших в воздухе пчел.
7
Май — так называли молодое деревце, которое в первый день мая высаживали перед дверью в знак уважения хозяину. (Прим. пер.)