— Ну и хорошо, — снова согласился я, после чего решил, что настало время для моего вопроса, — Да, кстати, раз уж я тебе помог, то можешь оказать мне одну небольшую услугу?
— А что тебе нужно?
— У нас нападение ночью было, там одну девушку твари сильно подрали, она сейчас в двадцатой больнице, вылечи её, пожалуйста!
— Так ты из-за неё мне позвонил, — грустно улыбнулась Виктория. — Новая твоя? Быстро же ты!
— Да, — согласился я, — Позвонил из-за неё, но это девушка моего друга. А даже если бы и моя, то какая разница? Ты довольно ясно дала мне понять, что между нами всё кончено.
— Я ждала, что ты придешь, попросишь прощения и мы помиримся! — воскликнула она со слезами в глазах, — Я ведь тебя люблю!
Неожиданно как-то… И что делать? Ведь она и в самом деле красавица, спортсменка, активистка и… серийная убийца. Н-да, задачка! И ещё это колечко…
— Так-то я вообще не представляю, за что я должен просить прощения, — ответил я как можно более спокойным тоном, раздумывая о том, успею ли вызвать доспех, если она вдруг решит меня прикончить? По идее, должен успеть — у неё ведь не установлена активная строка, для вызова оружия надо сначала смартфон взять в руки.
— А за то, козлина ты долбаная! — рявкнула она с агрессивной яростью, подскочив со стула, — За то, что ты там какой-то Оленьке распинался, что она сосет лучше чем я! Минет ему мой не нравится! Всем нравится, а ему тяга слабовата! Эксперт, мля, нашелся! Да я просто не знаю, как я тебя тогда не убила, еле сдержалась!
— Да не, Вика, ты что? — опешил я, слегка испугавшись её дикой экспрессии, — Твой минет самый лучший, мало ли что в бреду скажешь, может я там просто её не хотел обидеть, всё-таки родная тётя…
— Тётя⁈ — замерла девушка, в шоке вытаращив на меня глаза, — Ты спал со своей родной тётей⁈
— Ну да, — вздохнул я, пожав плечами: мол, что тут такого? — Только, если быть точным, она мне не совсем родная. Это жена моего родного дяди, то есть даже не жена, а мать его ребенка. Да и было всё это давно, так что вообще не считается.
— Вот ты скотина! Мазафакер! — Вика рухнула обратно, громко шлепнув тугой задницей по стулу, и застыла, вытаращив на меня глаза с предельно ошеломленным видом, — Тётя!!! Минет!!! Обалдеть!!!
И чего она так возбудилась? Чем тетя Оля хуже какой-нибудь соседки? Да и вообще, кто эти «все», кому её минет нравится? Впрочем, какая теперь разница? Понятно ведь, что наши пути-дорожки разбежались, как я и планировал с самого начала. И чего я сюда я поперся?..
— Ну ладно, — вздохнул я, поднимаясь из-за стола, — Пойду я! Дел ещё много.
— Стой! — резко воскликнула она, когда я уже почти вышел с кухни, и от неожиданности я едва не вызвал доспех.
Девушка подскочила ко мне и повисла на шее, плотно прижавшись сзади всем телом.
— Ты плохой, плохой, плохой, — с дрожью в голосе шептала она мне на ухо и делая мягкие встречные движения бедрами, от которых у меня всё резко закипело и поднялось, а кровь моментально отлила от мозгов.
В этой ситуации мне не оставалось ничего иного, как развернуть девушку попкой к себе, чтобы она покрепче уперлась руками в стол, так как по другому у неё не получилось бы удержаться на ногах под моим напором…
А через пятнадцать минут мы перебрались в её спальню, где продолжили агрессивное сражение.
Когда мы бурно завершили очередной высокочастотный резонанс, Вика расслаблено растянулась на кровати и, после того как немного отдышалась и пришла в себя, позвонила в «Скорую помощь», чтобы вызвать бригаду зафиксировать смерть бабушки. Но к нашему удивлению, там пояснили, что в связи с чрезвычайной ситуацией, врачей даже для живых не хватает, поэтому, если она действительно уверена в том, что бабушка умерла, то ей достаточно просто зайти в отдел полиции и написать заявление, а затем можно будет обращаться в ритуальное агентство.
Пока мы одевались и собирались, то договорились о том, что сначала всё же сходим в больницу, чтобы Вика вылечила Настю, а уж потом дойдем до отдела полиции.
Двадцатая больница была совсем недалеко — всего десять минут пешком, которые мы прошли молча, погрузившись в свои мысли. Не знаю, о чем думала Вика, но я думал том как она на меня отупляюще действует — восстанавливать отношения с этой неуравновешенной особой было верхом глупости. Она ведь в любой момент может меня прирезать!
К тому же теперь получается, что мне её теперь тоже надо включать в свой отряд, это с одной стороны вроде бы неплохо — всё-таки она спортсменка-фехтовальщица. С другой стороны, она ведь напрочь отмороженная и непредсказуемая настолько, что может быть буйной сумасшедшей.
Действительно, есть над чем подумать.
Когда мы дошли до больницы, то быстро обговорили план действий, затем пролезли через дырку в ограде, в кустах за забором Вика переоделась в имевшиеся у неё белый халат и шапочку, спрятала лицо под марлевую маску, после чего уверенным шагом направилась к служебному входу. Она здесь ранее проходила практику, поэтому внутренние правила и расположением лечебных отделений ей были хорошо известны.
Когда девушка скрылась за дверью, я подождал ещё несколько минут, а убедившись в том, что моя невеста смогла беспрепятственно пройти в помещения стационара, направился к главному входу и сел на скамейку чуть поодаль, ожидая её появления.
Вика вышла из дверей главного входа минут через двадцать. На ней уже не было ни халата, ни шапочки. Бледная как мел девушка шла такой нетвердой походкой, что казалось, она вот-вот упадет. Сообразив, что возникли какие-то проблемы, я поднялся со скамейки и быстрым шагом двинулся ей навстречу, без особых церемоний расталкивая медлительных посетителей.
К счастью, успел вовремя — стоило мне обнять Вику за талию, как её оставили последние силы и она буквально повисла на мне в полуобморочном состоянии. И что теперь делать? Обратно её в больницу тащить? Пока я раздумывал на своими дальнейшими действиями, девушка чуть оклемалась, и тихо, но требовательно произнесла:
— Жрать!
Ну жрать, так жрать! Это есть у нас!
Дотащив Вику до ближайшей скамейки, я вынул из хранилища шоколадный батончик и сунул ей в рот. Через пару минут девушка, съев половину «сникерса», немного пришла в себя и заплетающимся языком смогла объяснить своё болезненное состояние:
— Я Настю первой вылечила, это получилось легко и быстро, так же как и тогда, в ресторане. Но там ещё и другие девочки были, сильно покалеченные. Мне их жалко стало, вот я и стала всех лечить, а на четвертой почувствовала, что слабею… Еле до выхода дошла… Давление сейчас, наверное, сорок на восемьдесят… Халат там на лестнице бросила, чтобы, в случае чего, на меня не подумали.
— Это ты хорошо насчет халата сообразила, — похвалил я девушку, — Но в любом случае уходить надо от греха подальше… — Я ещё хотел добавить, что её сейчас будут искать, но в этот момент на крыльцо выскочила женщина в белом халате с таким выразительным ищущим взглядом, что слова стали не нужны. Уже ищут!
— Ага, — кивнула Вика, бросив короткий взгляд на врачиху,– Я уже могу идти, наверное.
Сделав морду кирпичом, я поднялся со скамейки, помог встать своей невесте, и мы не спеша направились прочь от больницы, ощущая спиной изучающие взгляды.
Когда мы зашли за угол ближайшего дома, пришлось снова садиться, чтобы Вика передохнула. Так, потихоньку мы и шли, отдыхая на лавочках. Хотелось, конечно, её пропесочить за глупость, но если посмотреть на эту ситуацию объективно, то Вика всё сделала правильно. Никто ведь не мог подумать, что у этого колечка имеются такие ограничения. Хотя, наверное, это не у кольца ограничения, а у самой Вики.
Когда мы удалились от больницы достаточно далеко, чтобы не опасаться преследования, то по моему предложению зашли в небольшое кафе, чтобы отдохнуть и пообедать.
После того, как официантка, приняв заказ, отошла от нашего столика, я задал Виктории вопрос, который не давал мне покоя всё это время:
— А всё же, можешь рассказать подробнее, почему ты так недружелюбно обошлась с Родриго и его сотоварищами?