— Ну да, — кивнул Серёга с умным видом, — Подлечит другие органы, а так как в организме всё взаимосвязано, то и выздоровление быстрее пойдет.
Добираться до Харапинска я решил на велосипеде, чтобы не раздергивать остатки клана. Тем более, что взять водителем сейчас можно было только Настю, а это далеко не самый лучший вариант, так как в случае необходимости вступить в бой, толку от неё не будет никакого от слова совсем. Напротив, ещё придется тратить силы и внимание на её защиту.
Этот глухой и безлюдный садовый поселок, в котором мы сейчас остановились, располагался на самом северо-западе заречной дачно-садовой зоны Петровска, поэтому по прямой отсюда до Харапинска было чуть более двадцати пяти километров. В принципе, относительная близость к моему родному городу была одной из причин, почему я и решил здесь обосноваться.
Однако по прямой здесь проехать не было никакой возможности, так как севернее садового поселка раскинулся обширный труднопроходимый лес, тянущийся практически до самого села Заречное.
Покрутив электронную карту и спутниковые снимки, я без особого труда нашел оптимальный путь — сначала сначала надо ехать пятнадцать километров по лесной грунтовой дороге до деревни Изотово, после которой я выберусь на асфальтовую трассу, которая тянется вдоль правого берега Пины. Думаю, вся дорога должна занять не более часа.
Оглянувшись на приближающийся шум позади себя, я увидел небольшую стаю Крыс, которая стремительно настигала меня.
Резко затормозив, я убрал велосипед в хранилище, вызывал два меча и бросился навстречу тварям. В результате короткой сшибки я зарубил четырех Крыс и ещё около десятка гигантских грызунов с паническим писком смогли спастись бегством, растворившись в густом подлеске.
Злобно ругнувшись, я достал планшет и посмотрел геолокацию. Н-да… отъехал от поселка всего каких-то три километра, и вот на тебе — по пригородным лесам свободно разгуливают инопланетные твари, готовые разорвать любого, кто не в состоянии постоять за себя. А если они начнут размножаться? Хотя какое там «если»? Обязательно начнут! И во что тогда превратятся наши леса?
Хотя что это я? Тут неясно, выживут ли люди вообще, а я о лесах беспокоюсь…
Далее я ехал, стараясь более внимательно смотреть по сторонам и прислушиваясь к окружающим меня звукам, Однако нападений более не последовало, хотя в глубине леса и мелькали серые силуэты. Но, вполне возможно, что это были кабаны, которых окрестных лесах всегда водилось немало.
Добравшись до Изотово, которое располагалось примерно в середине пути от садового посёлка до Харапинска, я значительно прибавил скорость, обрадовавшись наличию асфальтового покрытия, и едва успел среагировать, когда из-за забора внезапно выскочил солдат с перекошенным от злобы лицом и попытался сбить меня с велосипеда двухметровым куском водопроводной трубы. Сука!
На ходу заваливаюсь на бок. Перекатываюсь, гася инерцию, и вскакиваю на ноги. Солдат удивлённо смотрит на меня, видимо не понимая, как у меня получается так быстро двигаться будучи в доспехе. Подскакиваю к нему и, не давая возможности что-либо сделать, бью кулаком по пустой голове. Вполсилы, чтобы не убить. А то из-за своего недалекого ума он позабыл одеть каску перед боестолкновением. Не дожидаясь, когда он упадет, перекатом ухожу в сторону. Солдаты обычно по одному не ходят, значит, рядом должны быть и другие. Догадка оказывается верной — с другой стороны улицы раздаются автоматные очереди и пули веером свистят над головой. Чтобы укрыться, прыгаю через забор, словив на лету два попадания. Доспех выдерживает, но всё равно больно.
Истошно кричу, делая вид, что сильно ранен. Не знаю, поверили враги в моё ранение, или нет, но гранату для профилактики бросили. Едва успеваю кувыркнуться в строну, но взрывной волной и осколками всё же приложило неплохо. Затихаю, лёжа за кустами малины.
За забором слышны неторопливые шаги нескольких человек, а потом до меня доносится негромкий властный голос:
— Гошан, обойди с той стороны, Вован, иди направо… Быстрей сука! Хрена ли тут телишься⁈ Будешь тупить, сам тебя кончу, падла!
— Да понял я, Старый! Понял!!! — едва ли не кричит боец, после чего за забором слышны быстрые шаги.
Проходит пару секунд и до меня доносятся слова Старого:
— А ты, Леха, заходи в калитку, только смотри внимательно, этот мудила, что Быка уработал, может быть ещё живым, падла.
— А чё сразу я? — отвечает молодой испуганный голос, — Может, ещё пару гранат бросим?
— Хватит трындеть, сука, шуруй давай! — злобно рычит Старый на своего подельника.
Разговор прекращается, и я слышу неуверенные крадущиеся шаги. Потом калитка открывается и во двор заглядывает боец, который тут же получает от меня подарок — арбалетный болт между глаз.
Резко вскакиваю и бегу к забору, который с разбега пробиваю бронированным корпусом, качусь по Земле, над головой бьёт автоматная очередь, за спиной во дворе взрывается граната, а я клинком пронзаю Старого, который оказывается одет в доспех шестого ранга, неспособный защитить своего владельца от мощного удара эксклюзивным мечом одиннадцатого уровня.
Не мешкая, бегу направо, ожидая выстрелов или броска гранаты, но вместо этого слышу треск кустов, свидетельствующий о том, что противник пытается от меня скрыться. Однако наши скоростные потенциалы оказываются несопоставимы, и через несколько секунд я настигаю беглеца-неудачника, который, поняв, что убежать не получается, остановился и вытянул в мою сторону руку с зажатой в ней гранатой.
— Стоять, сука! — с ужасом в голосе кричит молодой парень, одетый в военную форму, — Взорву, падла!
— Ладно, ладно! — стараюсь говорить как можно спокойнее и делаю пару шагов назад, показывая ему открытые ладони. Автомата у него нет — скорее всего, бросил, чтобы легче бежать было. Так что граната — это его единственное оружие.
— Стой тут, пидар! — рявкает военный, решив, что ситуация у него под контролем… И получает болтом в лоб. Ведь мне для того, чтобы вызвать арбалет и точно выстрелить с пяти шагов нужно всего одно мгновение, за которое противник ничего не успевает сообразить.
Граната выскальзывает у него из руки, и я стремительно падаю на землю. К тому моменту когда раздается взрыв, я успеваю отползти ещё на несколько метров. Меня даже осколками не задело.
Поднимаюсь на ноги и смотрю на мертвого солдата. Жаль. Хотел взять его живым.
Слышу за спиной шум двигателя, и, повернувшись, вижу, как из дальнего двора выезжает УАЗ — «буханка» и устремляется в сторону леса. Ушел падла!
Бегу к тому месту, где лежал первый напавший на меня солдат.
Фу! Этот на месте! Сбежавший отморозок не стал выручать своего товарища и предпочел скрыться в гордом одиночестве. Щупаю пульс у пленного — живой. Убираю в своё хранилище его автомат, снимаю с пояса штык-нож и проверяю карманы, в которых нахожу только несколько смятых пятисотенных купюр.
Внимательно осматриваюсь по сторонам и прислушиваюсь. Похоже, здесь больше никого нет. Но всё равно надо бы уйти с открытого места. Оттаскиваю пленного в ближайший двор и лью на него воду из карты.
Увидев что тот открыл глаза, хватаю его за шкирку и злобно кричу ему в лицо:
— Отвечай, падла! Фамилия, имя, отчество, подразделение!
— Быков Борис Павлович, вторая рота двести восемнадцатого батальона! — торопливо отвечает парень, глядя на меня ошалелыми глазами.
— Кто вас сюда послал, какая боевая задача⁈ Быстро отвечать!
— Ни-ни-никто не посылал! — произносит он, слегка заикаясь от испуга.
— Тогда как вы здесь оказались?
— С-с-сбежали мы, потому что жить хочется! — поясняет он жалобным тоном, — У нас тама много людей посгинуло!
Допрос получается провести довольно быстро. Морально раздавленный дезертир, практически не сопротивляясь, в течении десяти минут подробно выкладывает историю своего грехопадения.