Кара ехала в машине с чопорным видом, зажав сложенные ладони между своими коленями. В эту минуту она могла сказать о Мэллоу только одно - его слова звучали более чем убедительно.
Интерьер коктейль-бара, в который привез ее Джек, выглядел так, словно был из другого мира. Точно такое же впечатление произвел на девушку и старший официант, проводивший их к столику. Присев на стул. Кара незаметно для пилота исподлобья посмотрела на него. Неужели она когда-то лежала с ним в одной ванне? Ей даже показалось, что этого просто не могло быть.
- Знаешь, Кара, ты самое удивительное, потрясающее существо, которое я, большой и старый мальчик из Джорджии, когда-либо встречал, - подняв стакан с коктейлем, сказал Мэллоу. - Знаешь, я расшибусь, но со временем принесу тебе тот миллион долларов, о котором ты так мечтаешь. Пусть даже для этого мне придется вручную опылять в штате Джорджия каждого долгоносика.
Кара почувствовала себя страшно усталой. Ей все теперь было противно, все раздражало. Хотелось как можно быстрее вернуться к себе в номер и заняться более серьезным делом, чем разговоры об этих проклятых долгоносиках. Если бы она восстановила в памяти еще такую же часть письма, которую уже вспомнила, то пятьдесят тысяч уже были бы у нее в кармане. По логике вещей, если ей удалось вспомнить начало письма, то не значит ли, что она еще может вспомнить и весь текст? Ради такой огромной суммы можно и постараться!
После того как официантка принесла им по второму бокалу коктейля, Кара спросила пилота:
- Джек, а что ты собираешься делать после бара?
- Если ты не против, моя дорогая, я хотел бы, чтобы мы ненадолго заехали ко мне, а потом я отвезу тебя в "Отель Интернэшнл", - вкрадчиво произнес Мэллоу.
- Заехать к тебе, чтобы повторить то, что мы делали в маленьком отеле на берегу Босфора, и в моем номере, и вчера днем в мотеле? - отхлебнув немного джулепа <Джулеп - напиток из коньяка или виски с водой, сахаром, льдом и мятой.>, спросила Кара. - Ты, должно быть, от меня просто без ума, мой дорогой любовник.
Впервые, если не считать того короткого периода в ее жизни, когда она была замужем за Сеслом, девушка увидела перед собой смутившегося откровенным упоминанием о сексе мужчину.
- Нет.., то есть да, если ты так это называешь, - запинаясь произнес Мэллоу, который не мог понять, почему она так сказала. - Впрочем, мы не дети, мы любим друг друга. Так не будем стесняться в выражениях и...
Кара резко отодвинула от себя стакан с недопитым коктейлем.
- Да хватит, Джек! - прервала его девушка. - Хватит притворяться! Я же знаю, почему ты со мной познакомился и так часто встречаешься. Еще знаю, почему ты не хочешь, чтобы я получила от Хассана Хафиза вознаграждение. Он же твой противник? Ну, признайся! Ты постоянно вьешься возле меня, надеясь, что мне все же удастся вспомнить имя и фамилию того, кому предназначалось письмо, посланное Анжеликой Бревар...
Она замолчала и стала ждать, что скажет на это Мэллоу. Но тот в ответ не проронил ни слова. Тогда Кара взяла со стола свои перчатки и вечернюю сумочку.
- Хорошо, - решительно произнесла она, - в таком случае, чтобы все закончить красиво, давай прежде, чем ты отвезешь меня в отель, заглянем к тебе и сделаем это в последний раз. Так сказать, на дорожку. - Ей очень хотелось перед тем, как навсегда расстаться с Джеком, нанести ему последний, самый болезненный удар. - Знаешь, а ты в постели очень даже хорош, - продолжала девушка. - Почти такой же, как тот археолог, с которым я познакомилась в Каире, и намного лучше одного парижского художника.
Кара обратила внимание на то, что Джек выглядел очень растерянным. Точно таким же, как юноша в джинсах и курточке в полоску, который, забрав ее и пилота возле публичной библиотеки, неожиданно привез их к заливу, поросшему водяными гиацинтами.
Мэллоу долго смотрел на Кару, потом, не сказав ни слова, поднялся, выложил на столик ключи от своей машины и десять долларов и, широко ступая, вышел из бара.
Девушка инстинктивно встала вслед за ним из-за стола и уже протянула было руку, чтобы задержать его, но опоздала. Что бы ей ни казалось, но она не располагала уликами, напрямую подтверждавшими виновность пилота, и теперь Кара была готова поверить, что Джек стал ее любовником совсем не из-за корыстных побуждений. Ведь с ним ей было так хорошо и уютно, и даже от одного сознания, что он есть, Кара чувствовала себя в полной безопасности. Даже если она и собиралась выйти замуж за миллионера, то могла бы поискать богатого жениха и после Талапалузы или даже Тимбуки.
Поняв, что за их столиком что-то произошло, к Каре поспешно подошла встревоженная официантка и участливо спросила:
- Неприятности, мисс?
- Да, - ответила ей Кара, - но помочь мне, увы, уже никто не может.
Глава 16
ШТАТ ОГАЙО, АКРОН, УЛИЦА БИЧТРИ-ЛЕЙН, 203
И следующая ночь обещала быть холодной. Согласно прогнозу погоды, напечатанному в утренней газете и переданному в телепрограмме последних новостей, холодные воздушные массы должны были захватить большую территорию, расположенную в центре западного региона Штатов. Радовало одно - к концу недели все синоптики предсказывали потепление.
Обитатель огромного особняка на Бичтри-Лейн, построенного из дерева и камня в стиле тюдор, долго ворочался в постели и никак не мог заснуть. Он лежал в темной комнате, уставив глаза в потолок, который невозможно было разглядеть, и тревожно прислушивался к дребезжанию обитых металлической полоской оконных рам. Из щели между ними, которую он специально оставил, в спальню проникал холодный свежий воздух. Мужчина все еще надеялся, что супруга ему обязательно позвонит. Лучше бы, конечно, она была сейчас рядом, но и телефонный звонок от нее для него значил бы многое.
Как приятно сознавать, что жена скоро вернется домой. Он рассчитывал, что до ее приезда холода отступят. А кто, собственно говоря, любит холодную погоду?
Может быть, это его новое промышленное объединение развалится, тогда для него наступят более легкие времена, и они с женой смогут каждый год в конце зимы летать в Майами?
О таком было даже приятно помечтать. Возможность как можно чаще отдыхать холодной зимой с супругой в теплой Флориде радовала его. Может быть, тогда он научится хоть во что-нибудь играть. Сорок девять - возраст для мужчины еще не критический, и ему было чем разнообразить свою жизнь. Только сможет ли он это сделать? Ведь работа отнимала почти все его время.
Соломенный вдовец пошарил рукой по тумбочке, стоявшей между двумя кроватями, нащупал в темноте пачку сигарет, извлек из нее одну и закурил, пуская под потолок клубы дыма.
По его мнению, лучшим доказательством того, что Всевышний отличный творец, служила женщина. Ни один мужчина на Земле не способен создать того, что свершил Он. Женщину. В нее Всевышний сумел вложить буквально все - ад и рай, лед и пламя, искушение и наслаждение. В ней, можно было с уверенностью сказать, и заключалась вся жизнь. С ней были связаны все самые чистые и самые грязные помыслы мужчины.
Владелец дома 203 по улице Бичтри-Лейн продолжал рассуждать.
Когда обнимаешь любимую женщину или когда она ласкает тебя, а ты смотришь в ее затуманенные сладкой истомой глаза и понимаешь, что вы с ней одно целое, ты ощущаешь такой восторг упоения, с которым не сравнится ни одно чувство, которое когда-либо испытывал мужчина.
"Что ж, и я еще испытаю такой восторг", - подумал мужчина, и волна жалости к самому себе захлестнула его. Он никого и никогда не убивал. В любых ситуациях он всегда оставался человеком порядочным, честным, даже в работе, где всегда можно было подставить своего партнера по бизнесу. Он и церковь посещал, правда, только когда это не отвлекало его от дел. А то, каким он был примерным супругом, мог подтвердить каждый.
Ну почему судьба так жестока к нему? Почему она, пусть и ненадолго, разлучила его с любимой и заставила его так страдать?