В котлетной им сразу же освободили столик. Хок заказал ром с кокой, Фредди — бокал красного вина, а Сьюзи попросила сделать ей коктейль «Ширли Темпл», поскольку она никогда не пьет ничего крепче пива, а пиво может не пойти со съеденным в обед йогуртом. Официант-сальвадорец, почти не говоривший по-английски, не знал, как готовится «Ширли Темпл». Пришлось Хоку самому рассказывать рецепт коктейля бармену-костариканцу.
Даже не взглянув в меню, напечатанное по-португальски, Хок заказал два сэндвича и три пирога с сыром. Сэндвичи, от которых исходил острый чесночный запах, принесли одновременно с десертом.
Фредди схватил стакан с жидким заварным кремом и в три глотка осушил его, лишь после этого принявшись за сэндвич.
— Ты где сидел? — спросил Хок. — В Мариэнне или в Рейфорде?
— Сидел? Я? С чего это вы взяли?
Хок пожал плечами:
— Ты с такой жадностью вцепился в пирог и десерт... Съел их раньше сэндвича... Сколько ты отсидел в Мариэнне?
— Я даже не знаю, что это такое.
— Местная исправительная колония: Ты что, не местный?
— Из Калифорнии. Санта-Барбара. Приехал сюда изучать менеджмент в колледже Майами-Дейд. Мы с Сьюзен собираемся приобрести небольшое кафе «Бургер Кинг», когда закончим колледж. Заключим с этой компанией договор франчайзинга, я буду дневным управляющим кафе, а Сьюзен — ночным. Она тоже изучает основы менеджмента... Я понял, почему вы решили, будто я сидел в тюрьме. Но я начал с десерта потому, что рос сиротой. Меня взяли на воспитание приемные родители, у которых жили еще три пацана примерно моего возраста. Кто не успевал сразу съесть десерт, оставался без сладкого.
— В Рейфорде тоже нужен глаз да глаз, чтобы у тебя не утащили десерт. Так что если ты когда-нибудь туда угодишь, у тебя будут преимущества перед другими зэками. Я не запомнил, как тебя зовут. «Младший»... А фамилия?
— Рамон Мендес.
— Надо же. А говоришь совсем без акцента. У тебя вид на жительство хоть есть?
— Я не какой-то там мексиканец, а гражданин США. Могу показать вам свое удостоверение. Если у человека испанское имя, то это вовсе не означает, что он беженец. Так уж случилось, что у отца фамилия Мендес, зато мама была англосаксонских кровей и такой же белокожей, как вы. Кроме того, я уже говорил вам, что вырос в чужом доме в компании белых подростков!
— Не кипятись, Рамон. Мы с тобой просто мило беседуем. Ты говоришь по-испански?
— Немного. Я ходил в школу в Санта-Барбаре, и в нашем классе было полно чиканос... Знаю несколько фраз, которым обмениваются игроки во время бейсбольных матчей. Знаете, как подбадривают чиканос игрока, когда тот бежит с базы на базу? «Арриба, арриба!»
— Я смотрю, ты и штангой занимался?
— Немного. Могу толкнуть 147,5 килограммов. Но вообще-то я к высоким результатам не стремлюсь. Тягаю железо просто в свое удовольствие.
— Бицепс в окружности сколько сантиметров?
Фредди пожал плечами.
— Когда-то был 54 сантиметра. Но это было давно. Сейчас, наверное, поменьше.
— Впечатляет! — признался Хок.
— Только не подумайте, что я — один из этих самовлюбленных культуристов. Я уже говорил, что качаюсь только для зарядки.
Хок повернулся к Сьюзен.
— Как вам «Ширли Темпл», мисс Уэггонер? Может, лучше заказать кофе? Вам черный или капуччино?
— Нет, спасибо. Очень вкусный коктейль... Я должна была сегодня встретиться с братом в аэропорту. В половине девятого. Он обещал дать мне двести долларов, чтобы я заплатила очередной взнос за машину. Вы можете вернуть мне бумажник Мартина?
— Позвоните отцу, и если он даст добро, то я с удовольствием вручу вам и бумажник, и деньги. Там, кстати, больше, чем двести долларов. Бумажник у меня в сейфе.
— А отцу звонить обязательно? Разве вы не можете просто отдать мне бумажник брата?
— Нет. Распоряжаться имуществом покойного будет ваш отец. В том числе и всеми деньгами Мартина.
— Отец ни за что не согласится отдать их мне, а мне нужно срочно за машину платить... Он что, может и машину у меня отобрать?
— Она зарегистрирована на имя брата?
Сьюзен кивнула и начала плакать.
— Это нечестно! Мы с братом столько работали, чтобы купить эту машину в рассрочку. Внесли первый взнос, платили каждый месяц по двести долларов, а теперь отец заберет ее себе...
— Может, брат оставил после себя завещание?
— Завещание?! Ему же только двадцать один год. Он не собирался умирать от перелома пальца. Разве от этого умирают? Никогда не слышала, чтобы кто-то умер от сломанного пальца.
— Я вам сейчас все объясню, — сказал Хок, доедая последний кусок сэндвича. Вытерев рот салфеткой, он продолжил: — Доктор Эванс — лучший патологоанатом Америки. И лучший дантист, кстати. Он сказал, что дело не в самом переломе, а в болевом шоке, который был вызван этим переломом. А уж если доктор Эванс поставил диагноз, то он верен на все сто процентов. Я вам сейчас расскажу, что это за чудо-доктор. Примерно год назад у меня вдруг стали нарывать зубы. Жевать я мог только одной стороной рта, склонив голову к плечу. Как-то раз во время ленча меня увидел в этой позе доктор Эванс. Сразу после ланча он отвез меня в морг, вкатил мне лошадиную дозу новокаина и выдернул все мои зубы. Все до единого. Потом сделал с них слепки, отдал своему знакомому технику, и тот смастерил для меня отличную вставную челюсть.
Хок вынул изо рта вставную челюсть, положил ее на салфетку и передал Сьюзен:
— Называется «Пасть дельфина». Дело в том, что тот техник изготовляет еще и сувенирные накладки на зубы — в виде дельфиньей пасти.
— Надо же! А я и не заметила, что у вас фальшивые зубы, — удивилась Сьюзен. — А ты, Младший?
— Нет, я тоже не заметил, — признался Фредди. Можно взглянуть на них поближе?
Сьюзен передала вставную челюсть Фредди, тот внимательно осмотрел ее со всех сторон и вернул хозяину.
— Классная вещь, — сказал он.
Хок побрызгал на вставную челюсть водой из стакана, вставил ее на место, щелкнул разок "дельфиньей пастью и сказал:
— Вот таков наш доктор Эванс. Причем ни цента с меня не взял. Я, говорит, сделал это ради эксперимента. Когда он мне выдрал все зубы, я пошел домой, выпил полбутылки бурбона и стал как огурчик... Однако вернемся к завещанию. Поскольку Мартин связался с кришнаитами, те вполне могли заставить его завещать все имущество ашраму. Насколько мне известно, вступая в кришнаитскую общину, каждый неофит отписывает ашраму все свое имущество. Надо будет мне проверить эту версию.
— Вы хотите сказать, что в таком случае машина и двести долларов достанутся кришнаитам? Похоже, я окажусь при любом раскладе в дерьме, — пришла к грустному выводу Сьюзен.
— Все может быть. Напарник Мартина наверняка уже сообщил о случившемся в ашрам, так что если ваш брат завещал имущество кришнаитам, то они уже завтра заявятся ко мне в кабинет. Возможно, им ничего не известно про автомобиль, но уж про деньги-то они точно знают. Я, на всякий случай, не стану им говорить про автомобиль. Кришнаиту ведь не положено иметь машину, не так ли? Значит, будем считать, что у Мартина ее не было. А отец знает про автомобиль? — спросил Хок.
— Вряд ли.
— Ну, тогда вам не о чем беспокоиться. Не говорите про автомобиль никому и продолжайте платить взносы. А через несколько месяцев спокойно переоформите машину на свое имя. — Хок вытащил бумажник, пошарил в нем и выудил визитную карточку. — Будете переоформлять машину, воспользуйтесь услугами Изи Штейнмица. Он, конечно, стоит недешево, но юрист отличный. — Хок улыбнулся. — Он ведет и уголовные дела. Можете обратиться к нему, если будете не в ладах с законом.
— Возьми визитку, Сьюзен, — поддакнул Фредди. — Нам понадобится юрист, когда будем покупать кафе.
Официант принес счет. Хок оставил для него на столе три доллара чаевых и направился с чеком к кассе.
Менеджер расплылся в улыбке, разорвал чек пополам и вернул Хоку кредитную карточку.
— Сержант, ваша кредитка в нашем заведении к оплате не принимается. Что-то давненько вы к нам не захаживали...
— Я теперь в дневную смену работаю, а живу в Майами-Бич. Загляну еще как-нибудь. Спасибо, Агилар. Пока.