Поняв, что это был всего лишь сон, она инстинктивно свела бёдра, откидывая голову назад, жмурясь от несвоевременного желания, накатившего на неё. С ней прежде никогда такого не было, эротические сны её не мучили. Никогда, до этого момента.
— Чёрт, Эмили! — выругалась она, приводя в норму пульс. — Это неправильно.
Чтобы ни было неправильным в то утро, всё перекрыло предчувствие. Ощущение чего-то недоброго витало в воздухе. Регина заметила, как Фальзон села в машину и уехала.
Пока Эштон гадала, почему Саманта не осталась на целый день с Эмили, она проворонила момент, когда Стоукс, выбравшись из дому, направилась в сторону бухты Бискейн, которая находилась в девяти с половиной милях от места дислокации.
Криминалист почувствовала неладное, только когда решила обойти домишко и заглянуть внутрь. На самом деле интуиция Эштон не подводила никогда. И сейчас она вела её прямо в пустой дом. Дверь заперта не была, и Регина легко проникла внутрь. Сразу же бросился в глаза уют и запах кофе. Эмили была здесь недавно, чайник на газовой плите ещё не остыл. Регина поправила лямку винтовки на плече, обернувшись на убранство дома. На небольшом журнальном столике лежала карта, и на ней был указан маршрут до бухты Бискейн, причала номер три. Тройка была знаковая цифра для Эмили, несомненно. И сейчас Эштон поняла, что Фальзон, возможно, даже не подозревает, что Эмили хочет один-на-один разобраться с Ричар и Уизером.
Эштон сжала зубы, почти рыча, от отчаяния. Она рванула наружу и быстро забралась в машину. Она не представляла, что таит в себе маршрут, но решила всё же перестраховаться. Позвонив Кэнзасу, она оставила на его телефоне голосовое сообщение и координаты предполагаемого преступления.
Если дар её так долго не подводил и привёл к Эмили, отступать некуда. Она сама решила бороться за эти отношения, неважно к чему они приведут. Закрыв машину, женщина отправилась лесом к бухте Бискейн.
Темноволосый мужчина пригладил волосы и умыл лицо водой из залива. С берега казалось, что залив был бескрайним. Он не часто ездил сюда раньше. До этого самого дня всего дважды.
Совершенно не беспокоясь о том, что он оставил Уизера в состоянии сильного наркотического опьянения в трейлере, мужчина ещё раз перепроверил оружие и достал нож. Блики зарева ласкали остро наточенное лезвие, заставляя мужчину улыбаться. Сегодня для него счастливый день, и он желал поделиться своим счастьем с жертвой. Он точно знал, что Эмили придёт. Ведь, так или иначе, у них один дар на двоих.
Эмили шла спокойно, не прибавляя в шаге, словно прогуливаясь по лесу. Она неплохо знала маршрут и лес. Они с отцом частенько здесь охотились на кроликов и кабанов, пока этот лес не стал частью заказника «Мангров». Не сказать, что Эми знала каждую тропинку, но всё же неплохо. Пистолет на боку не утяжелял её шаг, да и бронежилет не мешает никак. Но всю дорогу до бухты Эмили думала о Регине. Настырные мысли не давали спокойно вздохнуть, пытаясь довести Эмили до отчаяния. Конечно, она соврала Фальзон, она любила женщину. Именно поэтому, возможно, она дала ей шанс не зависеть от того, что собирается сегодня сделать Эмили. А собиралась она убить Уизера и собственную мать, а так же всех их подельников, что встанут у неё на пути. Это не правосудие, это месть. Эмили слишком хорошо понимала, что не может втягивать в это Эштон. И Фальзон. И Кэнзаса. Никого из них, ибо они были практически её семьей. Это было её оправдание на сегодня. А завтра…
Эмили вспомнила, что забыла навестить Бриттани, после того случая. Но сейчас важнее было сделать грязную работу и выжить. Если она сегодня умрёт, она не сможет отомстить.
Было и ещё кое-что из-за чего сегодня Эмили плохо спалось. Она вспомнила лицо того, кто ещё в юности совершил над ней насилие. Это был Улай. Её сводный брат. Долгое время в кошмарах она видела продолжение его деяний и не могла различить лица. Но сегодня…
Сегодня было третье июля, знаковый день.
Женщине же пришлось какое-то время бежать, потому что предчувствие гнало её вперёд, ощущение того, что она не успевает за девушкой. Винтовка не мешала ей бежать, но всё же больно врезалась кожаной лямкой в плечо. Эштон была терпеливой, она всегда могла перетерпеть. Но сейчас она понятия не имела, куда это всё может её завести. К тому же, её вело не только чутье, но и любящее сердце. Только сейчас она подумала о том, что без малого готова отдать жизнь за свою напарницу.
Она остановилась всего раз, чтобы сориентироваться по километражу и по солнцу. Чутьё подсказывало, что Регина следует в нужном направлении, но всё же весьма отстаёт от девушки, поэтому нужна было прибавить ходу.
Запнувшись за торчащий из земли корень, Эмили остановилась. До бухты оставалось всего ничего, и волнение начало нарастать. Она раньше думала, что её дар — это просто побочный эффект насилия. Но сейчас пришло ощущение, что это не так. Сэм говорил ей когда-то давно, рассказывал точнее, что Эмили всегда практически безошибочно находила вещи, которые он прятал от неё. С самого малого возраста. Это значит, что насилие было не причём, просто дар сильнее всего проявился после посттравматического синдрома. Сейчас она подумала о том, что именно мать могла передать ей его по наследству, потому что у Сэма она ничего такого подобного никогда не наблюдала. И у Бриттани тоже.
Совсем скоро из-за лесного массива показалась пристань «Хидлстоу». От неё когда-то давно Эмили с отцом отправлялись на яхте рыбачить. Почти не изменилась, только немного заросла плющом. И только когда Стоукс подошла ближе к немного подгнившим доскам, она поняла, что пристань уже не рабочая.
— Вот мы и встретились, красавица!
Эмили обернулась сразу же, словно предчувствовала, что это надо сделать быстро.
— Я знал, что ты придёшь! Чувствовал!
Девушка немного опешила, когда перед её взором предстал высокий, жилистый темноволосый мужчина, лицом очень сильно напоминавший ей кого-то. Она инстинктивно попятилась назад, пытаясь вспомнить, где она могла видеть мужчину, и почему он так странно к ней обращается, будто… к дочери.
— Я посмотрю, ты меня не признала. Ну, что же так, доча?
Стоукс, наконец-то, прекратила движение назад, замерев полупозиции.
— Доча? Ты ничего не путаешь?
Руки незнакомца немного дрожали, и это не ускользнуло от намётанного глаза Эми. Но она всё ещё не могла вспомнить, где она видела его лицо. Мужчина усмехнулся, широко расставляя ноги, доставая из кармана охотничий нож. На нём чётко выгравированы инициалы — М и Р. Эмили снова отступает назад, борясь с чувством тошноты, которое накатило на неё от ошеломительной догадки, пришедшей ей в голову.
— Этого быть не может?! — только и смогла сказать она вслух.
— О, ещё как может, Эмили!
Голос явно «ломался», теряя свою нежность, а тело уже потеряло женскую привлекательность, превратившись в некий гибрид мужчины и женщины. Исчезла широта в бёдрах, зато появилась широта в плечах и щетина на бывшем… женском лице.
— Нравится? — заметил любопытствующий взгляд Эмили темноволосый.
Стоукс какое-то время не могла произнести ни одного слова. Она сегодня пришла убивать свою мать, но вместо этого перед ней стоял мужчина во всей своей мужской комплектации и утверждал, что он — это…
— Неплохо надо мной поработали мастера! — хвастался он. — Так что Мелисса в прошлом, сейчас меня зовут Ричард. Ричард Михалис.
И он осклабился, наслаждаясь реакцией на все это Эмили.
Было жарко, но Эштон не сбавляла темпа. Она чувствовала сердцем, что до цели совсем чуть-чуть. И она не ошиблась, когда, вдохнув полной грудью воздух, почувствовала в нём морской привкус.
— Какого чёрта происходит, Ричар? — всё ещё не совсем понимая ситуацию, спросила Стоукс.