Торрисом оказался полноватый мужчина средних лет с невероятно пышными усами, которые, вероятно, рассматривались хозяином таверны 'Три кабана', коим Торрис и являлся, как предмет особой гордости. Так как за время нашего с ним разговора, он постоянно поглаживал их кончиками пальцев, подкручивая и приглаживая. Хозяина долго искать не пришлось, так как, единственным работающим мужчиной в таверне был только тот, что принимал гостей за стойкой и отпускал алкогольные напитки.
- Надолго планируешь у меня остановиться? - внимательно осмотрев меня с ног до головы, спросил он. - Если на один вечер, то сразу говорю, комнату не сдам.
- Думаю, что неделю точно пробуду, - я действительно полагала, что задержусь в этом городе отступников не больше, чем на неделю.
Трактирщик назвал цену, я, особенно не торгуясь и понимая, что в предпраздничные дни жилья дешевле мне просто не найти, выложила необходимую сумму. Получила заветный ключ от комнаты и отправилась дожидаться, когда мне принесут заказанный обед. Какого же было моё удивление, когда оказалось, что мой столик уже занят?!
Он сидел спиной ко мне, расслабленно откинувшись на спинку стула. Ещё мгновение назад, точно так же сидела я. На нем была куртка из темной кожи, высокие сапоги, волосы были скрыты под глубоким капюшоном. Вещи, что были одеты на незнакомце, были весьма добротными и дорогими. Уж, что-что, но определить цену одежды, я была в состоянии. Руки он свел в замок, и положил перед собой. Пальцы казались странными, длинными, изящными, но в то же время, какими-то большими, что ли? Да, и вообще, мужчина казался гораздо крупнее, чем многие из присутствующих и в то же время, он таковым не был. Даже не знаю, как описать свои ощущения. Передо мной был стопроцентный человек, не маг, но в то же время, человеком он не был...или был? Окончательно растерявшись, откинув малейшие сомнения, я решила отвоевать свое место обратно. Время тянулось к вечеру, и найти свободный стол сейчас было не то, что сложно, невероятно сложно!
Обойдя незнакомца со спины, я встала сбоку от него так, что мне теперь был виден его профиль. Без прикрас, я могла бы назвать его одним словом 'идеальный'. Точеные, правильные черты лица, взгляд, устремленный в пустоту, широкие скулы и волевой подбородок. Лицо этого человека было и красивым и суровым одновременно. Глядя на него, я испытала смешанное чувство неловкости и восхищения. Неожиданно, поймала себя на мысли, что мне нравится просто смотреть на него и, что вся заготовленная мною речь куда-то странным образом испарилась. Его кожа, в тусклом свете таверны, казалась белоснежной, а глаза цвета золота. Казалось, что в них отражаясь, пляшут искры огня, что исходят от настольной лампы. Но, вот незнакомец, почувствовав мой пристальный взгляд, вздрогнул и прямо посмотрел на меня. И вновь, кажется, что реальность куда-то уплывает от меня, а я с головой тону в золоте его глаз, которые, то ли из-за освещения, то ли волей моего воображения вдруг становятся просто светло-карими.
- Это моё место, - не слишком уверенно, практически прошептала я.
Незнакомец сначала несколько непонимающе посмотрел на меня, потом взгляд его светло-карих глаз приобрел ироничный оттенок, а темная бровь вопросительно изогнулась.
- Правда? - в голосе была легкая хрипотца, но даже она не смогла скрыть насмешливой интонации.
- Да, - уже более уверенно начала я, не в силах перестать смотреть на него. Его глаза они притягивали, заставляя думать о чем угодно, кроме того, о чем следовало бы. - Я уже сделала заказ и отходила оплатить комнату. Даже вещи свои здесь оставила, - обличающее указав пальцем на свой мешок, что так же сиротливо продолжал дожидаться свою хозяйку у ножки стула, что стоял рядом с тем, который занял мужчина.
- Что ж, я не против компании, - незнакомец широко улыбнулся, а у меня перехватило дыхание от его такой открытой, по-детски чистой, улыбки. Его лицо тоже преобразилось. Оно перестало казаться суровым, а стало необычайно притягательным, по-мужски обаятельным. Взгляд казался солнечным, теплым, словно янтарь на солнце.
Что-то странное происходило со мной в этот момент. Вся моя боль и смятение, будто бы отступало. Но, в то же время, в душе я противилась происходящему, говоря себе, что так быть не должно! Столь непостижимо влиял на меня этот совершенно незнакомый мужчина, заставляя бояться его, испытывая странный, неуместный в моем положении трепет. С замиранием сердца, всматриваться в суровые и притягательные черты лица. Что-то было в нем такое...
- Ну, так что? Присоединишься? - шутливо спросил он.
- А у меня есть выбор? - несколько грубовато ответила я, хотя сделала это скорее из-за внутреннего противоречия, нежели из-за того, что мне на самом деле была неприятна его компания.
Обойдя стол, я села напротив и молча, уставилась в стену напротив. Забавный декор царил в таверне 'Три кабана'. Этакая смесь 'охотничьего домика', судя по количеству чучел животных, что были призваны украсить своими мертвыми телами стены заведения, и 'музыкального салона', который каким-то чудом угадывался в намеке на изящество в виде дорогого, но очень старого фоно, что притаилось в самом темном углу таверны и бархатных занавесках на окнах. Атмосфера складывалась тяжелой и даже несколько гнетущей. Но, в то же время, здесь было тепло, вкусно пахло едой, а собравшаяся публика была весьма благодушной, по крайне мере, на вид.
Наконец принесли мой заказ, а вместе с ним и заказ соседа напротив.
Когда речь шла о еде, особенной стеснительностью, я никогда не отличалась. Потому, без лишних раздумий, просто набросилась на предложенное угощение. Сперва, я даже не ощущала вкуса того, что ела, так сильно была голодна. Казалось, если промедлить хотя бы секунду, то желудок просто свернется в тугую спираль.
- Люблю, когда у девушки отменный аппетит, - хмыкнул кто-то напротив меня. Признаюсь, на какое-то мгновение, я буквально выпала из реальности. Правду говорят на севере: 'голод - единственная истина мира'. Сейчас, эта народная мудрость была для меня понятна, как никогда прежде.
- Лучше смотри к себе в тарелку, - рыкнула я, не поднимая глаз.
- Как грубо, - вновь насмешливые нотки в голосе, правда сейчас они довольно сильно раздражали.
- От меня вообще не стоит ждать любезности, - пробурчала я, опуская ложку в тарелку за очередной порцией того, что более всего походило на жаркое. При этом небольшое содержимое тарелки выплеснулось на стол. Было желание облизать стол, но всё же остатки приличия помогли сдержаться.
- Учту, - хмыкнул мой сосед, кладя на центр стола несколько монет, на которые можно было угостить ужином ещё несколько человек.
- Это что? - его действия заставили меня оторваться от собственного ужина.
- Могу я угостить ужином симпатичную голодную незнакомку, - нахально улыбнулся он.
- Нет, не можешь, - упрямо заявила я. - Я в состоянии заплатить за свою еду и не собираюсь принимать денег у незнакомого мужчины!
- Лео.
- Что? - не сразу поняла я, о чем он говорит.
- Лео, - повторил он, поднимаясь из-за стола. - Теперь ты меня знаешь, - не дожидаясь моего ответа, он поднялся из-за стола, и направился к выходу. А я продолжала глупо смотреть ему в след не в силах найти ни одного подходящего случаю слова. Хотя, одно все же вертелось в уме, правда приличным назвать его можно было только если употребить по отношению к мелко рогатому скоту.
Стоило незнакомцу, точнее уже знакомому, скрыться за дверями таверны, как в тот же миг рядом с моим столом оказался хозяин таверны. На центр стола упало ещё с десяток монет.
- Так бы и сказала, что подруга Лео, - недовольно пробурчал он. - Обед за счет заведения и вот, - указал он взглядом на монеты, - скидка на аренду комнаты.
В немом изумлении я переводила взгляд с монет на хозяина таверны и обратно. Слов не было, деньги брать в коем-то веке не хотелось вовсе. Что-то со мной не то...
Глава 2.
"- Красиво, да? - родной голос режет душу на части, хотя мне и не понятно почему? В Пограничье царит лето. Моя самая любимая пора, когда природа оживает от долгого сна. Время цветения и жизни. Пробиваются из под казалось бы мертвой земли молодые побеги изумрудно зеленой травы, птицы поют свои дивные трели, а небо над головой такое голубое, что буквально сливается с прозрачной гладью озера Ома. Вот и сейчас, стоя на отвесном берегу и смотря вдаль, я не могу понять, где же кончается небо и начинается водная гладь.