-Р-р-рита! - спас меня зычный голос Торриса, что громом прогремел из другого конца обеденного зала, - Пошла работать! - рявкнул он.
Женщина несколько побледнела, пробормотала, что-то вроде того, что 'сходи - не пожалеешь' и умчалась в сторону кухни.
Идти на ярмарку, будь она хоть трижды самым грандиозным событием в жизни города, не хотелось совершенно. Но, мне нужна была краска для волос, кое-что из одежды, ведь скоро весна, а весь мой гардероб остался в МАМ. Тут, как ни крути, а такая ярмарка предоставляет возможность купить вещи по сносной цене куда большую, чем в обычные дни. И, потом, необходимо осмотреть город. В конце концов, скоро мои маленькие сбережения начнут истощаться, и мне будет необходимо найти работу.
'Работу?!' последняя мысль могла вызвать лишь улыбку на лице. Какую работу, если то, что я умею делать никому в этом городе не то, чтобы не нужно, а нельзя показать! Какую работу может найти незамужняя девушка, которая живет одна, путешествует в одиночестве будучи в том возрасте, когда нормальный отец или мать, с родной кровиночки глаз не должны спускать. Такую растерянность я испытывала впервые. Когда не знаешь, что делать и как дальше жить? Ведь, вроде бы, и многое умеешь и много от природы дано, а как себя проявить в реальной жизни просто не знаешь. Как заработать на кусок хлеба, если всю жизнь тебе этот самый кусок кто-то приносил, и никогда же ведь не приходилось интересоваться, откуда его берут?! Взгляд невольно задержался на преобразившейся в честь праздника разносчице. Может и мне в прислуги пойти? Подумала и тут же отбросила эту мысль. И дело было не в том, что работу я считала недостойной. Вовсе нет. Но, что я, будь на месте Риты, сделала бы с незадачливым посетителем, который с таким удовольствием хлопнул женщину по заду и с видом исполненного долга, откинулся на спинку стула. Думаю, вилка вошла бы ему в глаз даже раньше, чем я осознала произошедшее. Нет, надо смотреть на вещи здраво. С моей неуравновешенной психикой работа должна быть либо спокойной, либо такой, где можно выпустить пар. Ну, не в вышибалы же идти?! Хотя, я бы смогла...
- К демонам всё это, - прошипела я, бросив на стол несколько монет, и решительным шагом направилась на улицу.
Свежий, морозный воздух взбодрил и предал какой-то непонятной уверенности, что все обязательно будет хорошо. В конце концов, ведь, если нельзя заработать, кто сказал, что нельзя украсть. Глупая мысль, о подобном добывании необходимых средств к существованию, была немедленно отброшена, как вариант на САМЫЙ крайний случай. Воровать, казалось недостойным и крайне унизительным занятием. Всё же воспитывали меня совсем не так и сейчас, я к подобному была просто не готова. Просто, не дошла до той степени отчаянья, когда другого выхода просто не видишь. Город за те несколько дней, что я провела на чердаке, буквально ожил. Забурлила жизнь на заснеженных улицах, яркие украшения и гирлянды украсили витрины магазинов, люди, уставшие от зимы и однообразия, выбрались из-под укрытия родных стен в поисках праздника. А главная площадь Тэймира вообще походила на невероятных размеров базар, где можно найти все, что только душе твоей угодно. Ежегодная ярмарка развернулась, казалось бы, на протяжении всех центральных улиц города, сердцем, которой была та самая площадь. Разного вида люд сновал от одного прилавка к другому, кто-то наблюдал представления, что устраивали заезжие артисты, кто-то высматривал особенно диковинные товары из соседних государств.
Я шла вдоль улицы, стараясь особенно не выглядывать из-под опущенного капюшона. Хоть Тэймир и находился совершенно на другом конце страны, но кто готов поручиться за то, что меня не будут искать даже в самых отдаленных уголках Ирэми. Тем более, вампиров в городе было достаточно много и откуда мне знать, может и не изгнанники они вовсе, а живут здесь, потому что так кормиться удобней. Тарий рассказывал, что в их стране живет достаточное количество людей, но кровь у них можно забирать не чаще, чем два раза в месяц и только у тех, что достигли совершеннолетия. Это считалось нормальным, потому, как люди взращивались с мыслью, что их гражданский долг помогать вампирам. Взамен человечество получало блага цивилизации, возможность жить на землях вампиров. В какой-то степени, это был такой же налог, который привыкли платить все жители Ирэми своему королю, только с той лишь разницей, что у вампиров подати были кровавыми. Но, для каждого вампира, приходило время полового созревания, а стало быть, и определенной нестабильности. Точнее говоря, кровожадности. И, согласитесь, кто же добровольно даст на убой своих собственных здоровых и ухоженных овец? Вот и вампиры берегли свое стадо, отправляя молодняк в мир до полного созревания. Выжил такой вампир, значит молодец, сумел прокормиться, умер, тоже не беда, слабых - быть не должно. И, если, человек убивал вампира в целях самообороны, то в Ирэми это считалось законным. Преследованиям и гонениям такой человек не подвергался. Правда, случалось подобное крайне редко, если не сказать "никогда". Но, как бы то ни было, молодого вампира встретить на просторах Ирэми не было редкостью. Жили они в основном в городах и большую часть времени прекрасно владели собой. Приступы безумия случались у каждого по-разному. Кто-то в такие моменты старался убраться подальше от людей, кто-то же наоборот, выходил на охоту открыто. Но, вампир не демон, его безумие гасло так же быстро, как и возникало. Стоило насытиться, и молодой вампир приходил в себя.
Как говориться, у страха глаза велики. Вот и мне казалось, что каждый встреченный мною вампир - это, непременно, посланный повелителем убийца или охотник целью которого являюсь именно я. Ну, конечно, разве может вампир прийти на ярмарку просто так? В какой-то момент, мне показалось, что за мной следят. Я даже влезла в узкую щель между двумя близко расположенными домами, чтобы скрыться от преследователей, которыми оказалась влюбленная парочка подростков, спешащие на представление, что начиналось на центральной площади. Когда я это поняла, выяснилось, что втиснулась в щель я очень хорошо, но вот, чтобы вылезти из неё моих сил было явно не достаточно. Не пробивать же стену соседнего дома, чтобы освободиться? Вряд ли такой маневр останется незамеченным?! Вот так, моя паранойя загнала меня в самый, что ни на есть, угол! Люди, продолжали слоняться вдоль улицы, упорно не замечая застрявшую меня. А я, упорно не желала звать кого-либо из них на помощь! Ну, стыдно мне было, если честно. Хотя, я и сильно подозревала, что просиди я тут ещё несколько часов и мне будет уже совершенно все равно и на стыд и на то, кто из них и что обо мне подумает.
Где-то через полчаса моего сидения в 'засаде' с неба начал падать снег. Маленькие снежинки медленно кружились в воздухе, приводя в восторг гуляющую детвору и делая облик города ещё более сказочным. А ещё, начавшийся снегопад уменьшал мои шансы быть случайно замеченной! Мой серый заячий полушубок, капюшон на голове и так служил отличной маскировкой в окружающем пейзаже. А тут ещё и снег! Нет, с этим надо было что-то делать. Собрав всю волю и терпение в кулак, я начала отчаянно тереться всем телом о стены. Отчего-то решив, что если буду дрыгаться, то непременно продвинусь вперед. Кто же знал, что с таким же успехом можно 'втереться' ещё глубже!? Капюшон ещё сильнее съехал на глаза, закрыв собой единственную ниточку связывающую меня с миром, который я могла наблюдать сквозь этот узкий проход. Кое-как изловчившись, начала встряхивать головой, как молодая неспокойная кобыла готовая взять старт. Где-то с пятой попытки, капюшон всё же поддался и упал на плечи. В этот момент, я совершенно точно поняла, ещё немного и стену я все же вышибу. А уж там, будь что будет!
Сделав глубокий вдох, и прикрыв глаза, досчитала до десяти.
'Да, голубушка, только ты можешь так по-глупому вляпываться! Демоница! Повелительница! Клуша, ты, застрявшая!' ругала я саму себя.
Открыв глаза, я на мгновение будто бы выпала из реальности. Он смотрел прямо на меня. Стоя на другой стороне улицы, одетый все в ту же куртку, тот же капюшон скрывал его волосы. Но эти глаза, пронизывающие, глубокие, смотрели прямо на меня. Лицо его, сперва, не выражало не единой толики эмоции, но вот он подозрительно сощурился и наклонил голову, всматриваясь ещё пристальнее. По лицу пробежала тень узнавания и наглая ухмылка коснулась идеально очерченных губ.