- Ты проверили. Там Нэнси обреталась только самое последнее время. А где она жила раньше?
- Понятия не имею. Я потеряла ее след, когда она отсюда ушла. Боюсь, что помочь не могу.
- Между прочим, за информацию назначена премия, - заметил я. Пятьсот долларов.
При этих словах ее лицо прояснилось.
- Ладно, придержи денежки. Я постараюсь что-нибудь узнать.
Она допила коктейль, махнула мне рукой и удалилась. Ясно, крошка не прочь подработать. Не совсем то, ради чего я сюда пришел, но тоже может что-нибудь дать.
Через полтора часа появился Мюррей Кандид. Я никогда не видел его раньше, но по тому, как засуетились посетители, ставшие подмигивать и выкрикивать приветствия в ожидании ответной улыбки, которая произведет впечатление на подружку, можно было догадаться, что пришел босс.
Мюррей Кандид не походил на содержателя притона. Низенький и толстый, розовощекий, с лучащимся скромностью лицом, он был похож на какого-нибудь любвеобильного дядюшку. По его пятам следовали, как члены семьи, двое типов, к которым единственно подходило слово "мордоворот". Оба были молоды, одеты в безупречно сшитые смокинги. Они сочились улыбками и жали руки знакомым - сильные, смелые, с уверенными взглядами. Работа им явно нравилась. Готов поспорить, что они не пьют и не курят.
Компания приближалась. В тусклом свете я видел, как они прошли в альков, направляясь к месту, которое меня интересовало - к конторе. Я подождал, пока кончился танец, посмотрел номер со стриптизом и в полумраке пробрался к алькову. Там был короткий коридор с двумя дверями. Одна стеклянная, с надписью "Выход"; друг@я - металлическая, выкрашенная под дерево, без ручки. Контора Мюррея. Я прикоснулся к кнопке, и где-то прозвенел звонок, которого я не услышал, но через несколько секунд дверь отворилась, и мне коротко кивнул один из телохранителей.
- Я бы хотел видеть мистера Кандида. Он Здесь?
- Да. Ваше имя?
- Мартин. Говард Мартин из Де-Мойна.
Он протянул руку к стене и снял трубку внутреннего телефона. Пока он звонил, я ощупал дверь. Она была в три дюйма толщиной, с обивкой из звукопоглащающего материала. Приятное местечко.
Парень повесил трубку и отошел.
- Мистер Кандид примет вас.
У него был особенный голос: невыразительный, лишенный малейшей окраски, дающий возможность говорить, не выделяя ни одного слова. Дверь сзади меня с тихим звуком закрылась, телохранитель открыл другую, и я вошел в кабинет.
Я находился посреди комнаты, когда обернулся на шум и увидел, как закрывается еще одна дверь. В этом месте было слишком много дверей, зато не было и признака окон.
Мюррей Кандид сидел за массивным письменным столом, занимавшим большую часть стены. За его спиной висели фотографии "хозяек" и студийные портреты десятка знаменитостей, все с автографами. Кроме нескольких стульев и дивана, на котором развалился еще один мордоворот, в комнате больше ничего не было.
- Мистер Кандид?
- Мистер Мартин из... э-э... Де-Мойна, верно? - Он с улыбкой поднялся и протянул руку. - Присаживайтесь. Чем могу быть полезен?
Типчик на диване, едва взглянув в мою сторону, равнодушно бросил:
- У него револьвер, Мюррей.
Он чуть было не застал меня врасплох.
- Точно, приятель, - согласился я. - Я полицейский, полиция Де-Мойна.
Однако меня это чертовски разозлило. Заметить кобуру под специально пошитым костюмом... Да, ребята знают свое дело.
Мюррей лучезарно улыбнулся.
- Вы, офицеры, без оружия чувствуете себя голыми. Слушаю вас.
Я закурил, собираясь с мыслями.
- Нельзя ли пригласить несколько девушек на вечер? В начале месяца у нас в городе съезд, и мы хотим хорошо провести время.
Брови Мюррея изумленно полезли вверх, и он в недоумении постучал пальцами по столу.
- Я не совсем понимаю. Вы говорите... девушки?
- Ага.
- Но как я?..
Я одарил его полу-улыбкой, полу-усмешкой.
- Послушайте, Кандид. Я полицейский. Ребята из Нью-Йорка посоветовали обратиться к вам.
Лицо Мюррея выражало полнейшую растерянность.
- Ко мне? Да, я имею дело с туристами, но какая может быть связь?... Как я могу обеспечить вас девушками? Я ведь не.... не...
- Мне советовали обратиться к вам.
Он снова улыбнулся.
- Похоже, здесь какая-то ошибка, мистер Мартин. Сожалею, но ничем не могу вам помочь.
Он встал, показывая, что разговор окончен, но руки на этот раз не предложил. Мальчики любезно кивнули мне, когда я выходил, и дверь позади меня захлопнулась. Я не знал, что думать, поэтому прошел в бар и, держа в руке бокал, тупо смотрел, как поднимаются и лопаются пузырьки.
...Там ничего не было, никакого сейфа, где симпатичный мистер Кандид мог бы хранить книги. Что ж, раз их нет здесь, то они в другом месте если вообще существуют.
Допив коктейль, я взял шляпу и очистил славное заведение от своего присутствия. Воздух на улице был не очень чист, но после духоты клуба пах получше миллиона зелененьких. Напротив через дорогу находился "Прибежище моллюска" - приятный погребок, специализирующийся на морской пище, где можно спокойно посидеть и одновременно понаблюдать за улицей. Я заказал пива и начал ждать..
Я не рассчитывал, что это произойдет так скоро. У меня оставалось еще полпорции моллюсков, когда у выхода из "Зеро-Зеро" появился Мюррей Кандид. Он постоял немного и важной походкой направился вверх по улице. Через минуту я уже следовал за ним по другой стороне, футах в пятидесяти сзади.
Вскоре я понял, куда он идет. Впереди, на моей стороне, находилась автостоянка, и Кандид шел наискосок, срезая угол; я не мог не ухмыльнуться. Даже если он меня засечет, то лучшего объяснения не придумать - моя машина тоже там запаркована.
Вслед за Кандидом я зашел на стоянку. Служащий взял мою квитанцию и вручил мне ключи от машины, стараясь не заснуть, прежде чем получит на чай.
Не слышалось ни одного звука, кроме шороха моих шагов по гравию. В воздухе разливался только напряженный гул джунглей города и стальное безмолвие, когда тигр затаился и готов прыгнуть.
И вдруг неподалеку кто-то слабо вскрикнул. Через секунду крик повторился, и я сорвался с места.
В узком темном коридоре из хрома и металла машин на мое лицо мягко опустилась тяжелая рукоять револьвера. Не было времени ускользнуть, не было времени развернуться, перед тем, как последовали мощные удары в грудь и в голову. Ноги крушили мои ребра, а торец револьвера методично молотил лицо.