В 1937 г. Колледж Северной Каролины для негров из Дарема (ставший впоследствии Центральным университетом Северной Каролины) нанял Джона Маклендона обучать студентов баскетболу. Придя в колледж, он поразился тому, какими забитыми были молодые игроки, их стесненному сознанию. «Самым большим вызовом для меня как тренера, – вспоминал Маклендон, – было убедить моих игроков в том, что они – вовсе не неполноценные атлеты. Тогда этого не знало даже чернокожее население, они попросту не верили, что такое возможно. Они поддались влиянию однобокой пропаганды».
Само присутствие тренера в Северной Каролине подчеркнуло важность еще одного значимого для жизни Майкла Джордана события, тоже случившегося в 1891 г. Спустя всего пять месяцев после рождения прадеда Джордана Джеймс Нейсмит прибил корзину для персиков к щиту в гимнастическом зале Спрингфилда, штат Массачусетс, и тем самым положил начало эпохе баскетбола. Много десятилетий позже Нейсмит переберется в Университет Канзаса и станет работать на педагогическом факультете. Какое-то время он будет тренировать тамошнюю университетскую команду, после чего передаст ее в руки Фогу Аллену, который войдет в историю как «отец» баскетбольного тренерства.
Джон Маклендон приехал в Канзас на заре 1930-х, став одним из первых чернокожих студентов университета, но Аллен запретил ему выступать за баскетбольную команду и плавать в университетском бассейне. Ситуация, в которой оказался студент, была бы еще хуже, если бы сам Нейсмит не разыскал его и не устроил тренером команды местной старшей школы, пока Маклендон учился в университете, стремясь получить степень бакалавра. После того как Маклендон получил в 1936-м диплом, Нейсмит помог ему в назначении стипендии в Университете Айовы, где тот учился на магистра. Завершив учебу в течение года, Маклендон устроился тренером в маленьком колледже Северной Каролины, где учредил первую программу физической подготовки, на которой потом выросло целое поколение чернокожих тренеров и преподавателей Северной Каролины. Эта программа «воспитала» Клифтона (Поп) Херринга, тренера Джордана в старшей школе.
Первые чернокожие команды американских колледжей вынуждены были тренироваться в опасной атмосфере расовой сегрегации и не могли рассчитывать на внушительные бюджеты. Они добились успеха, несмотря на культуру страны, сделавшую путешествия для них практически невозможными. Они не могли пользоваться общественными туалетами, фонтанчиками с питьевой водой, не могли посещать рестораны и останавливаться в отелях. «Простая поездка из одной школы в другую требовала планирования, словно ехать предстояло по минному полю», – говорил Маклендон.
В течение следующих нескольких лет Маклендону удалось собрать такую впечатляющую команду, что вдохновились даже официальные лица Университета Дьюка. Они пригласили молодого тренера посидеть на скамейке команды «Дьюк Блю Девилз» на следующей игре. С единственной оговоркой: Маклендон должен был облачиться в белый пиджак, чтобы зрители решили, что он – стюард.
Маклендон вежливо отказался.
Тренер поклялся, что никогда не будет ставить себя или своих игроков в такие обстоятельства, в которых их можно будет унизить или выставить на посмешище. «Ты вряд ли захочешь оказаться в ситуации, в которой твое достоинство растопчут на глазах твоей собственной команды», – объяснял он. Поддержание уважения к игрокам было жизненно важно для того, чтобы убедить их в том, что они ничуть не хуже белых.
Прорыв случился в ходе Второй мировой войны, когда армия направила в медицинскую школу при Университете Дьюка полевых медиков для обучения, и несколько человек из них были баскетболистами высшего класса. Команде медшколы, состоявшей сплошь из белых игроков, целыми днями воспевали оды даремские газеты. В то же время успехи непобедимой команды Маклендона не получали никакой огласки вообще. Расстроенный таким неравенством Алекс Ривера, менеджер команды Маклендона, решил устроить матч между двумя командами. Поскольку общество проявляло бдительность и наверняка воспрепятствовало бы такому «смешению» рас, тренер команды Университета Дьюка согласился провести «секретный матч», на который не пустили бы ни болельщиков, ни представителей прессы, воскресным утром. К перерыву команда Маклендона, прессинговавшая по всей площадке, вдвое превзошла по очкам опытных и сыгранных соперников. После этого белые игроки подошли к скамейке Маклендона и предложили заново поделить всех игроков, смешав черных и белых, чтобы во второй половине матча силы уравнялись.