Уилмингтонское сообщество годами берегло правду о ситуации с Херрингом, четко придерживаясь настоящей версии событий, даже несмотря на не ослабевавший интерес журналистов, снова и снова поднимавших подробности этой истории для своих репортажей о Джордане. Первым репортером, которому удалось добиться значительного прогресса в поисках правды, стал Кевин Шеррингтон из Далласа. Много позже издание Sports Illustrated тоже раскопает подробности этой ситуации и опубликует великолепно написанный очерк о Херринге. Эти и другие истории утверждали, что заявления самого Джордана содержали ловушки ошибочных суждений и неточностей и каким-то образом были порождены характером и натурой суперзвезды баскетбола, которой был свойственен невероятный по мощи соревновательный дух. Но и это на поверку не оказывается правдой, хотя восприятие Джордана людьми, на которое в значительной мере повлияла статья в Sports Illustrated, стало еще одним предметом для обсуждений в обширной мифологии Джордана. Простые факты истории выделяются на фоне бесконечных недопониманий и попыток переосмыслить произошедшее, пусть даже сделанных из добрых побуждений. Дело в старой как мир истине: молодые атлеты пробуются в спортивные команды школы, кому-то из них везет, и они пробиваются, другие остаются на обочине.
Спустя много лет поисков ответов на вопросы об истории с Джорданом тренеры начали утверждать, что никаких серьезных просмотров в спортивные команды Лэйни той осенью не было. Такой пересмотр фактов, конечно же, порождает вопросы. Если никаких проб в команду не было, то тогда совершенно точно не было бы опубликовано списка игроков, которые попали в школьную команду. Но позже той осенью Херринг опубликовал список, в котором были перечислены все отобранные в команду игроки в алфавитном порядке. Джордан с нетерпением ждал новостей об этом, считая дни, часы и даже секунды. А когда список был вывешен, он почти незамедлительно прибежал прочесть его. Потом перечитал. Тут ясно где-то закралась ошибка, подумал он сначала. Даже 15-летний Джордан знал, что он – лучший игрок команды девятиклассников, а тут его не было. Но единственным десятиклассником в списке оказался его высокий, длинный друг Лерой Смит.
Осознание собственной неудачи обрушилось на него подобно тяжелому валуну. В тот день он отправился домой в одиночестве и по пути старался избегать людей. «Я пришел в свою комнату, закрыл дверь и заплакал, – вспоминал позже Джордан. – Какое-то время я плакал и не мог остановиться. Даже несмотря на то что в доме тогда никого не было, я все равно закрыл дверь. Мне было важно, чтобы меня никто не услышал и не увидел».
Смягчающим «вину» Херринга обстоятельством было то, что той осенью он собрал команду смешанного состава, где было много ветеранов. Одиннадцать 12-классников и трое 11-классников возвращались в спортивную команду. Восемь из них были защитниками. Лерой Смит давал команде столь нужные ей габариты и рост, хотя играл он нерегулярно. Поразмыслив какое-то время над решением тренера, Джордан пришел к неизбежному выводу: размер имел значение. «Я был в бешенстве, – скажет он в 1990 г. писателю Джону Эдгару Вайдману. – Ведь мой друг ростом два метра прошел в команду. Он не был классным игроком, но зато был два метра ростом, а в старшей школе это высокий рост. Он попал в команду, а я чувствовал, что лучше его». Годы спустя Смит и сам подчеркнет, какое удивление испытал, узнав, что его включили в команду, «потому что выбор явно делался не на основании моих талантов».
«Споры шли вокруг того, – вспоминал Рон Коули, тренер-ассистент Херринга, – что нам делать с Лероем Смитом». Коули, который впоследствии стал главным тренером в округе Пендер, утверждал, что даже не помнит, приходил ли Джордан на просмотр, но зато описал молодого Майкла, назвав его «стеснительным бейсболистом».
Потом тренеры признавали, что могли бы лучше справиться с той ситуацией. Херринг вполне мог обсуждать с Джорданом его будущее, но если такое действительно было, то Джордан не понял его слов. А никто другой об их разговоре не помнил. Более вероятно, что ничего не было сказано вовсе, так как ситуация была вполне привычной и реагировать на нее следовало в соответствии с давно принятым и все еще актуальным принципом спортивной жизни общественных школ: тренеры тренируют и принимают решения. Процесс не предполагал длительных обсуждений. Источником огорчения стал список сам по себе, который, по всей видимости, провисел большую часть того сезона. «Он еще долгое, долгое время висел без моего имени в нем», – вспоминал Джордан.