Для Джеймса Джордана, как для родителя, приоритетным стремлением той весной было внушить своему младшему сыну мысль о важности труда, необходимости работы. Он без конца вдалбливал Майклу эту идею. Всю семью это приводило в смущение. Делорис это тоже мучило и беспокоило, пока в один момент она не обратилась к Х.Л. «Уайти» Преватту за помощью. Он был приятным человеком и клиентом банка, в котором она работала. Владел отелем и рестораном. И она решила попросить его устроить ее сына на работу.
«Мне не хватит слов, чтобы рассказать об этой женщине, – вспоминал Преватт. – Она работала в банке, с которым мы вели дела. Она позвонила мне и спросила, не найдется ли для Майкла какой-нибудь работы».
«Я работал в обслуге отеля, – вспоминал Джордан. – Чистил бассейны, красил перила, менял фильтры в блоках кондиционеров и подметал в служебных помещениях». Эта работа оплачивалась по минимальной ставке, Майкл получал 3 доллара 10 центов в час. Кто бы мог представить, что первый и последний чек с зарплатой, который он получит за свою «трудовую карьеру», подписанный «Уайти» чек на 119 долларов 76 центов, будет однажды помещен в рамку и вывешен в уилмингтонском музее Кейп-Фир как часть музейной коллекции вещей, связанных с Джорданом?
«Этот чек обеспечил меня большим объемом работы, – признавался Преватт репортеру спустя годы. – К нам как-то раз заехали люди из Германии, решившие остановиться здесь потому, что увидели в музее этот отрывок из чековой книжки».
Преватт вспоминал, что Джордан был приятным парнем, который примерно себя вел, но по ряду причин на работе он не задержался. Пожалуй, самой важной из этих причин была боязнь воды: Джордан просто отказывался иметь с ней дело, потому что никогда не забывал о том, как в детстве утонул его друг, и из-за этого не мог выполнять работу чистильщика бассейнов.
«Мы бродили в воде и пытались оседлать волны, прибивавшиеся к берегу, – будет вспоминать Майкл годы спустя. – Течение было таким сильным, что его потащило вниз, и он ухватился за меня изо всех сил. Это называется «замок смерти», люди делают так, когда понимают, что попали в беду и вот-вот умрут. Мне пришлось почти что сломать ему руку. Он мог утащить меня за собой… Он погиб. Я больше не захожу в воду… У каждого есть свои фобии. Я не имею дел с водой».
Впрочем, с чисткой и уборкой тоже. Джордан признавался потом, что прибегал к самому мелочному оправданию: он боялся, что его увидят друзья и будут его дразнить. В работе ему не нравилось ничего, и это приводило его родителей, Джеймса в особенности, в бешенство. Но ему было все равно. «Он пытался изменить меня, – вспоминал Джордан, – но у него ничего не получилось… Я ушел спустя неделю… Я сказал: «Больше никогда. Пусть я буду алкоголиком, но никогда не буду работать с девяти до пяти».
Зато той весной Майклу посчастливилось пережить ярчайший опыт, которого так ждут подростки, – выпускной вечер в школе. Лакетта Робинсон не училась в Лэйни, но жила в Голдсборо. То, как они познакомились, – один из самых таинственных секретов легенды Джордана. Кажется логичным, что он останавливался в доме ее семьи в одну из многих своих бейсбольных поездок. В те дни отсутствия мессенджеров и текстовых сообщений они обменивались письмами через Почтовую службу США. Джордан написал ей много писем, каждое из них на тетрадном листе: так он развевал скуку, нападавшую на него на уроках. Все письма она хранила, как это делают девочки-подростки, а годы спустя два этих письма появились на рынке коллекционеров после того, как один из родственников Лакетты похитил их из дома. Одно из них всплыло в 2011-м и было продано за 5000 долларов, но когда Лакетта написала жалобу, оно было возвращено в аукционный дом, хотя содержание письма быстро разлетелось по просторам Интернета.
Письмо открывало Джордана с другой стороны: в нем содержались его неловкие, несколько небрежные попытки выразить свои эмоции, что столь характерно для парней-подростков. «Я был очень счастлив, когда ты отдала мне монетные деньги за выигрыш в споре, в котором я победил, – писал он в один из дней, сидя на уроке химии. – Хотел бы сказать тебе спасибо за то, что дала мне свой ежегодник. Я его всем показываю в школе. Все считают, что ты очень симпатичная молодая леди, и я должен согласиться, потому что это чистая правда. Пожалуйста, не слишком зазнавайся по этому поводу. (Улыбка.) С сожалением сообщаю тебе, что не могу поехать на игру в день своего рождения, потому что мой отец вывозит всю баскетбольную команду на праздничный обед. Пожалуйста, не злись, потому что я честно пытаюсь попасть к тебе через неделю, 14 февраля. Если у меня будет шанс приехать, пожалуйста, продумай, чем мы будем заниматься».